— Подождать тебя? — спросил Хайли, сунув пальцы в ячейки сетки.
— Не надо, в столовой встретимся. Ты иди пока. Я скоро.
Джереми постоял немного, разглядывая садовый народец. Два человека в Эколе увлекались изготовлением гномов. Роберт — белобрысый верзила, угловатый, как шкаф. Фигурки у него получались изящные и хрупкие, и, как на подбор, голубоглазые — не гномы, а просто эльфы, разве что без крыльев. Их тонкие белые кисти просвечивали насквозь, а в летяще–скользящих позах ощущались одновременно кроткая восторженность и едва уловимое женское коварство. У Вилины, напротив, гномики твёрдо стояли на земле, были широкоплечи и смуглы, а один — притулившийся в дальнем углу палисадника — ну очень походил на Джереми. Такой же кучерявый, скуластый и зеленоглазый. По–мальчишески худой, с узкой спиной и широкими ладонями. Он и одет был так, как Джереми обычно одевался: растянутая майка, цветастые бермуды до колен, наушники на шее и кепка, козырьком назад. Забрался в самое укромное место садика, весь оплетённый повиликой, и отвернулся слегка, словно оберегая их с Вилиной общую тайну.
Джереми вздохнул, поднялся по ступеням и отворил парадную дверь школы.
В уши ударило звуковой волной — по коридору с визгом носилась малышня, между ними лавировали подростки, стараясь перекричать гул голосов.
— Джереми, привет! — Торопыга Боб вразвалочку шагал навстречу. Курносый нос, круглые, безмятежные глаза и широкая улыбка. Он всегда улыбался — маленький, полноватый и добродушный.
Не успел Джереми пожать приятелю руку, как в живот ему с разбегу ткнулся белобрысый коротышка лет шести.
— Простите! — пискнул он и понёсся дальше, пригнув растрёпанную голову, как маленький бычок на игрушечной корриде.
— Вечно тут шум–гам!
— А, не обращай внимания, дети … Ты к Хорьку?
— Да, Хайли сказал, он меня вызывает.
— Он всех вызывает. Я тоже ходил. Сказал, что хочу выращивать картошку, огурцы, помидоры…
— Хватит, хватит, я уже от Хайли наслушался про твои огородные мечты.
Боб радостно засмеялся:
— Хорьку тоже не понравилось.
— Ну, еще бы. У них на нас совсем другие планы. Физический труд — удел работников. А мы должны развиваться, расти духовно, медитировать на благо мира во всем мире и заниматься искусством.
— Ооо, — восхищенно произнес Боб, — как ты длинно говоришь. Я так не умею.
— Ну ладно, Торопыга, пока, — Джереми потрепал приятеля по пухлому плечу, — знаю я тебя — с тобой и два часа можно простоять. Меня Хорёк ждет.
