Он повернулся к ней, матрац под ним скрипнул. Лицо его было залито слезами. Он задыхался и не мог произнести ни слова. Тело его сотрясала икота. Она испугалась.
— Лоран, Лоран, объясни же, что с тобой? — снова спросила она.
— Что со мной, Анна?.. — наконец пробормотал он. — Я чувствую такую тяжесть — здесь, в груди... Я не могу больше... Я так люблю тебя... И мне так плохо!.. И все так сложно!..
Спазма перехватила ему горло. Он согнул руку в локте и уткнулся в нее головой. Плечи его вздрагивали.
— Успокойся, — сказала она. — С тех пор, как ты начал работать, ты почта ничего не ешь. Целый день только пьешь кофе. Это же немыслимо! Почему ты не дождался меня после работы?
Он приподнял голову.
— Но с тех пор, как мы познакомились, Анна, я только и делаю, что жду тебя!
— Я тоже жду тебя, Лоран. И больше, чем ты думаешь. Хотя у каждого из нас своя работа, но живем-то мы вместе...
— И ты называешь это — жить вместе?
Она долго смотрела на него молча, с невыразимым участием, затем решительно объявила:
— Послушай, Лоран, если ты меня действительно любишь, ты сделаешь то, что я тебе скажу. Это же глупо так жить — ты здесь, а я там. Встречаться урывками, расставаться, лгать, играть в прятки. И все из-за моего отца! Я, как и ты, не могу так больше! Ты перейдешь жить ко мне в квартиру.
— Нет, Анна, — пробормотал он.
— Лоран, я умоляю тебя!
Склонившись над ним, она покрывала легкими поцелуями его мокрые веки, колючие щеки, дрожащие губы. Он жалобно спросил: ,
— Так, значит, ты меня все-таки любишь, Анна? Правда? Ох, если бы ты знала!.. Как только ты уходишь, мной овладевает невероятный страх — он гложет меня, терзает... Мне кажется, что я потерял тебя, что ты больше не придешь...
— Вставай же!
— Пропащий я человек.
Лоран поднялся с постели, растерянный и покорный. Анна запихала его вещи в мешок. Они вышли из комнаты. Она спускалась по лестнице впереди него. И время от времени оборачивалась. Он шел за ней, опустив голову, побежденный. На кухне никого не было. Она повела его мимо гостиной. Из глубины комнаты голос отца спросил:
— Это ты, Анна?
— Да, — сказала она, — сейчас приду...
Она провела Лорана в дальнюю комнатку. Он во всю длину упал на постель. И остался так лежать, устремив глаза в потолок. Нижняя губа у него дрожала. Он снова заплакал. Она присела подле него на край матраца.
— Тебе здесь будет лучше, — сказала она.
— Да, да, — проговорил он, всхлипывая.
Но не посмотрел на нее. Словно был охвачен предчувствием беды. Она размышляла. Вызвать врача? Нет, лекарствами ему не поможешь. Только она способна что-то тут сделать. Разве не она заставила его поступить в издательство «Гастель»? Конечно, комплектовать заказы — это не профессия. Лоран прав. Он гибнет физически и морально от того, что ему приходится выполнять столь жалкие обязанности. Но ничего: она заставит посещать его вечерние курсы в Школе декоративного искусства. Он выдержит экзамены, станет художником-макетистом. И будет работать с ней — как Каролюс или Брюно. Да, да он сможет! Но только ни в коем случае не спешить! Медленно, незаметно подвести его к тому, о чем она для него мечтает... Ей снова вспомнились слова господина Куртуа. Расширение функций, новые обязанности. Разве это не позволит ей взять Лорана к себе в отдел? Радость вспыхнула, заглушая беспокойство. Она нежно гладила волосы Лорана. Он понемногу успокаивался: дыхание стало ровным, лицо разгладилось. Она сходила на кухню и вернулась с сандвичем и стаканом молока. Лоран не стал ничего есть. Она положила сандвич и поставила молоко на ночной столик. Словно питание пленному зверьку. Он поест и попьет, когда она уйдет и не будет его видеть.
