— Ну, уменьшите формат клише, — сказал он, — и тогда сможете поместить их все!
— Нельзя делать иллюстрации слишком мелкими, — возразила Анна, — они не будут смотреться. Получится что-то вроде коллекции почтовых марок. Уверяю вас, в большинстве случаев ваш текст настолько красноречив...
Продолжая разговаривать, она подняла глаза от стола и увидела, что дверь в ее кабинетик приоткрылась. В проеме показалась голова Лорана. Анна смутилась. Точно ветер заколебал ветвь, на которой она сидела.
— Извините, — сказала она господину Ферроне. — Я на минуточку.
Она вышла в коридор, отодвинув в сторону Лорана.
— Как ты похудела! — сказал он. — До чего же у тебя утомленный вид!
— Где ты пропадал все это время? — спросила она.
— После похорон я почувствовал себя лишним. Тебя надо было оставить наедине с отцом и твоим горем, поэтому я на неделю перебрался к товарищам...
— Мог бы оставить мне записку!
— Я думал, что ты и так поймешь...
Зазвонил телефон. За перегородкой раздался треск пишущих машинок. Мадемуазель Моиз, секретарша господина Куртуа, появилась в коридоре, улыбнулась Анне и исчезла в дверях соседнего кабинета. Одна из машинисток вышла из туалета, оправляя юбку. Безразличный ко всему окружающему, Лоран смотрел на Анну с жадной нежностью.
— Я не могу сейчас говорить с тобой, — сказала она. — Можешь подождать меня в «Старине Жорже»? Я буду там через четверть часа.
— Хорошо, Анна.
Она хотела уйти, но он удержал ее за руку.
— Ты действительно хочешь меня видеть? — спросил он.
— Ну конечно же!
— Тогда можешь не спешить. Я буду ждать тебя, если понадобится, хоть целый день!
Она убежала к себе, где ее ждал господин Ферроне среди своих фотографий. Унесясь далеко мыслью, она с трудом вспомнила, о чем шла речь. Думала лишь о том, как бы скорее закончить разговор, и теперь уже готова была уступить по всем пунктам. Она не сразу находила нужные слова, невпопад улыбалась, то и дело поглядывала на часы. Наконец, скрепя сердце, господин Ферроне согласился отказаться от дюжины фотографий-дубликатов. Едва он вышел из кабинета, как она крикнула Каролюсу: «Я исчезну на четверть часа!» И умчалась.
Лоран сидел перед маленькой бутылочкой газированной минеральной воды — длинные волосы, квадратная челюсть, грустный взгляд. Прижавшись к нему, она позволила его мягкой теплой ладони прочно завладеть ее рукой. Он сжимал ей пальцы и говорил тихо, приблизив свое лицо к самому ее лицу. Он столько думал о ней все это время! Как она перенесла возвращение после похорон в опустевший дом? Как отец?
