— Ваша очередь, мосье, что угодно?
Пьер вздрогнул и поспешно заглянул в бумажку.
— Филе соли и дораду.
Затем он купил кофе, салату, бутылку минеральной воды и бутылку вина. Но не мог все это забрать. И пожалел, что не взял сумку. Хлеб у него разломился пополам. Торговец вином, посочувствовав, дал ему картонку. Выйдя на улицу, Пьер наткнулся на женщину в бежевом брючном костюме, купившую раковины. Незнакомка проплыла перед ним, величественная и ко всему безразличная.
Он вернулся домой, нагруженный покупками, с мокрым, вспотевшим лбом. На площадке третьего этажа он вдруг подумал, что мог бы купить немного цветов для Эмильенны, но в уличной суматохе эта мысль не пришла ему в голову. А сейчас вот ключ не достать в кармане. Весь изогнувшись — одно плечо выше другого, — он тщетно шарил и шарил. В конце концов пришлось положить пакеты на пол — иначе не открыть дверь.
— А у нас доктор, — сказала Луиза.
— Как! — воскликнул Пьер. — Он же собирался зайти не раньше двенадцати!
Он постучал в дверь спальни — по обыкновению слегка, еле слышно. Ему ответил голос Эмильенны, на удивление ясный и бодрый:
— Входи!
Она всегда оживлялась во время визитов врача. Доктор Морэн, сидя за маленьким столиком, выписывал рецепт. Это был человек еще молодой, но в очках, с утомленным лицом, обрамленным белокурыми бакенбардами, и с намечающейся лысиной. Эмильенна находила — бог знает почему, — что он потрясающе «породист» и обладает огромным обаянием.
— Зачем ты выходил? — спросила она, пока он пожимал доктору руку.
— Купить продукты для обеда.
— Что за странная идея!
Она сидела в постели, накинув на плечи белую шерстяную шаль, и смотрела на него таким пронзительным взглядом, что он почувствовал, как краснеет. Вот уже тридцать пять лет она читает все его мысли. Но она улыбнулась, и у него сразу отлегло от сердца.
— Доктор, — сказала она, — мы пригласили на обед друзей во вторник. Смогу я, по-вашему, встать?
— Да, конечно, мадам, — сказал врач. — Почему бы и нет?...
— Но только не отменяйте, пожалуйста, уколов. Они мне так облегчают жизнь!
— Не беспокойтесь.
— Когда вы снова зайдете?
Она говорила мелодичным, слегка приглушенным голосом. Ее исхудавшее больное лицо освещала жалкая кокетливая улыбка. Провожая доктора Морэна, Пьер спросил в прихожей:
— Вы действительно думаете, что она сможет встать во вторник?
— Откровенно говоря, нет, — ответил врач. — Но если ей захочется, ни в коем случае не мешайте. Пусть встанет, хотя бы на пять минут.
