Углубившись в тёмную кишку переулка, Пудов вдруг оробел. Представились ему там впереди разные неопределённые страхи, сердце зашлось, как на высоте, а ноги стали слабыми, словно низ у снежной бабы весной.
А тут ещё выскочила из-за туч луна и обблевала всё вокруг мёртвым светом. Заплакал ребёнок, засмеялся мужчина, послышался звон бокалов, кто-то тяжело вздохнул над самым ухом бедного Пудова.
Обернувшись, Лаврентий разглядел на ступеньках справа, метрах в шести, графически обозначенный светом подъезда, неподвижный силуэт какого-то зверя.
Судя по размерам, это была кошка или маленькая собака. Обойдя подъезд по безопасной дуге и упершись в стену дома, Пудов понял, что это не кошка сидит на ступеньках и не собака; он разглядел, что на ступеньках сидит гигантская крыса и, поблёскивая омерзительными каплями глаз, пристально смотрит на него, на Лаврентия Аристарховича Пудова. Ну это уж ни в какие ворота!..
Пудов содрогнулся от омерзения; Пудову стало на мгновение жарко. Он присел на корточки и, не отрывая взгляда от крысы, опустил руку к асфальту. Опустил – и по чистой случайности наткнулся пальцами на противно-влажный кирпич. Ни секунды не раздумывая, Пудов поднял его и что было сил швырнул. Зверь технично рванул прочь, а камень со звуком катастрофы ворвался в спящий и гулкий, как пещера, подъезд.
Наверху раздались голоса, хлопанье дверей и угрожающий топот нескольких пар тяжёлых мужских ног, сбегающих по лестницам. Пудов, хотя и опасаясь показаться невежливым, всё же предпочёл покинуть место событий. Первые несколько секунд он довольно смутно представлял себе маршрут и лишь тешил себя мыслью о согревании, которое неизбежно последует вскоре за столь энергично выполненными физическими упражнениями типа “бег”.
Бежал Пудов прямо и, поравнявшись с воротами троллейбусного парка, теперь оказавшимися слева, с удивлением подметил новую деталь: низенькая, почти незаметная ранее калитка, вырезанная в стальных крашеных жёлтым воротах, была приоткрыта. Шмыгнув в волшебную дверцу (если можно так сказать – шмыгнув – о слоне, улизнувшем от охотника в крепкую клеть зоопарка), Пудов прижался спиной к холодному металлу и затаился.
Сдержав дыхание, услыхал, что звуки погони, значительно не достигнув нужного места, благополучно прошли стороной. Вероятно, стало действительно жарко, ибо по лицу Лаврентия струился пот, а усы и волосы имели вид усов и волос, плохо высушенных полотенцем после парной.
