Ветер противоречий [Сборник] | страница 22

— Не поздно ли? — укоризненно глянула на Ивана Ивановича мама Таня. — Или что, седина в бороду, бес в ребро?

У Ады за околицей чувств вспыхнуло подобие ревности. Только лишь потому, что на мужскую особь претендуют другие женщины. На самом деле этот трухлявый пень Иван Иванович не в ее вкусе. К тому же Ада была уверена, что имя попутчика, усугубленное отчеством, наложило свой отпечаток на интеллект. Если Иванушка — дурачок, то Иван Иванович… Этим дважды все сказано.

— Учиться и любиться никогда не поздно, — после паузы выдал Иван Иванович. Так и сказал: «любиться».

Вернулся глухонемой разносчик интеллекта в виде кроссвордов за стопками журналов и газет.

— Я, пожалуй, возьму и это, — Иван Иванович взвешивающим движением поднял лощеный журнал хулиганской эротики.

Притворно небрежно бросив бессовестное чтиво на свою вторую полку, Иван Иванович неуклюже последовал наверх.

Возможно, потом он снова будет читать в серьезном общественно-политическом журнале про суверенную демократию и национальную идею. Но не сейчас.

Таня младшая уже пыталась раскрасить в своей книжке арбузы и барабаны…

— Ты не вылезай за черточки, — командовала мама Таня. — Дай желтый фломастер.

Но желтый фломастер уже утянула предприимчивая маленькая Оксанка.

— Я не знаю, где он, — ныла Таня.

— Арбуз должен быть красным, — поспешила с советом Оксанка.

Ада с верхней боковой полки наблюдала за двумя девчушками. Обе, заразившись друг от друга, предались постижению грамоты.

Невыразительная мама Таня, отлучившись, очевидно, в туалет, вернулась в удушливых лосинах, врезавшихся во все мыслимые и немыслимые ложбинки ее тела. А легкий трепет груди позволял догадаться, что под блузкой у нее ничего не надето. Да еще и толстый слой косметики преобразил ее. Все это не помешало ей включиться в процесс обучения:

— Девочка, пусть тебе покажет мама, как правильно.

«Сучка», — подумала про нее Ада. Хотя и кажется заботливой мамашей. Ишь как кудахчет над своей козявкой!

Нет, определенно, ее пластилиновую куклу Ада не будет красть. Рыхловатая она какая-то. Да и мамаша ее бдительная, видно. Не отпускает ребенка ни на шаг. Другое дело — забывшая о ребенке Лолита.

То ли случайно, то ли «так задумано» она умостилась полукалачиком на нижней полке. Тут же на краешек сидения присел неуставной дембель.

— Слушай, куда ты буришься, тут и так тесно, — с напускной сердитостью сказала Лолита, однако, чуть подвинувшись.

— Да поместимся! Мы, знаешь, в горячих точках… — пивная отрыжка не дала солдату закончить фразу.