Съ минуту продолжается молчаніе. Вѣра и Маруся брезгливо откусываютъ отъ огромныхъ кусковъ стрицеля. Павликъ качаетъ пустой кувшинъ отъ молока.
– Въ которомъ часу подвода-то придетъ? – спрашиваетъ мамаша.
– Въ семь утра.
– Господи, рано какъ. Признаюсь, есть съ чѣмъ торопиться: изъ шести комнатъ да въ четыре переѣзжать. Какъ подумаю, какъ намъ тамъ размѣститься, у меня и руки опускаются.
– И за четыре приходится, вотъ, сто рублей больше платить. Я-то чѣмъ виноватъ? А размѣститься очень просто какъ: гостиная разъ, спальная два, комната барышень три, а столовая и мой кабинетъ вмѣстѣ будутъ.
– Помилуй, Петръ Антоновичъ, что ты говоришь? Какъ-же столовая и кабинетъ вмѣстѣ?
– А также. Гдѣ я вамъ пятую возьму? Я собою первый жертвую.
– Ну, а Павликъ гдѣ-же будетъ?
– Гдѣ! Я почему знаю, гдѣ? Придумывайте сами.
– Что-же теперь придумывать? Надо было думать, когда квартиру брали. Гдѣ это видано, чтобъ родной отецъ о сынѣ не вспомнилъ? Куда-же, въ самомъ дѣлѣ, я Павлика ткну?
– Да отвяжитесь вы, что я могъ сдѣлать? Вѣдь знаете, я думаю, что на прежнюю квартиру пятьсотъ рублей набавили. Вы, что ли, достали бы эти деньги?
Петръ Антоновичъ начиналъ хрипѣть. Его, бѣднаго, въ самомъ дѣлѣ пожалѣть бы слѣдовало.
– Больше нечего дѣлать, какъ стелить Павлушѣ на ночь въ гостиной, – предложилъ онъ черезъ минуту. – А то и такъ можно: я буду спать въ кабинетѣ, а барышень помѣстите съ собой вмѣстѣ.
– Нѣтъ, какъ это можно! – вступилась Вѣра. – Намъ невозможно безъ особой комнаты. Мы мамашѣ мѣшать будемъ.
Всѣ опять замолчали. Общее уныніе перешло въ чувство безвыходности.
– Воля твоя, Петръ Антоновичъ, а въ гостиной Павлика невозможно помѣстить, начала снова Лизавета Николаевна. – Вѣдь ему заниматься надо. Вспомни, что едва только устроимся, какъ ужъ Вѣрочкины имянины будутъ, надо вечеръ давать.
Петръ Антоновичъ нагнулся надъ стаканомъ. Лицо его обдало горячимъ паромъ, и онъ весь раскраснѣлся.
– Ну-съ, что касается этихъ тамъ вашихъ вечеровъ, такъ объ этомъ мы еще подумаемъ, да-съ! – произнесъ онъ брюзжащимъ тономъ. – Еще подумаемъ, на какія такія средства мы будемъ ихъ давать!
– А какъ же не давать-то? – возразила Лизавета Николаевна. – Вѣдь онѣ взрослыя, имъ общество нужно. Я, напротивъ, нахожу необходимымъ расширить кругъ знакомства. Ты кажется забываешь, что старшей уже двадцать пять лѣтъ.
– Maman! – укоризненно произнесла Вѣра.
Павликъ чему-то разсмѣялся и покрутилъ головой.
– Знаю-съ, прекрасно знаю, продолжалъ Петръ Антоновичъ. – Такъ что-жъ мнѣ, публиковать прикажете въ вѣдомостяхъ, что ли, что у меня дочери невѣсты? Ваше дѣло позаботиться, а не мое.
