Чтобы в юрте горел огонь | страница 28
Антонина выталкивает дочь на лестничную клетку и сильно хлопает дверью.
Зловещая темнота обступает девочку — в подъезде не горит ни одна лампочка. Вот открылась чья-то дверь, яркая полоса света на миг рассекла тьму, донеслись обрывки разговора, чей-то смех, шаги, и снова наступает тишина. Нилка знает, что стучаться домой бесполезно, но идти вперёд одна она не может.
Она пугается всего: неосвещённой лестницы, промёрзших углов, пахнущих кошками… Но больше всего она боится встречи с красивой матерью Булочки. Если бы кто-нибудь вместе с ней пошёл, ей не было бы так страшно. Если бы рядом была бабушка или Уяна…
Нилке страшно, и чем мрачней становится в подъезде, тем ярче вспыхивают деревенские картины в её цепкой детской памяти…
Как-то они вместе с тёткой поехали в улус Тангуй. Уяне дали деревянную бричку, запряжённую белым быком. Он важно шагает по заросшей травой двухколейной дороге и, несмотря на окрики и понукания тётки, совсем не прибавляет скорости. Бык часто останавливается, отгоняет хвостом надоедливых паутов, поворачивает свою крупную белую голову с чёрным пятном между спиленными рогами. Нилка видит, какой янтарной желтизной отливают его смирные, как у коров, глаза.
Уяна беспомощно суетится и покрикивает, но только всласть отдохнув, бык шагает дальше. Скрипят и грохочут на колдобинах старые, расхлябанные колёса.
В полуденном мареве чудится Нилке, что не бричка подвигается вперёд, а сама степь плавно наплывает из-под растоптанных пыльных копыт быка. Беспричинная радость переполняет Нилку, она снимает тапочки, спускает с брички босые ноги, высокая трава, как ручей, щекочет и холодит их. Иногда упругий стебель, разгибаясь, сильно стегает по голым икрам. На тёмной коже выступает слабая белая полоска, но боли нет, и Нилка смеётся в ожидании нового щелчка. То и дело у самого края брички выныривают прямо из-под колёс цветы. Можно дотянуться рукой и сорвать синий колокольчик, пахучий зонтик белой кашки или сиреневую, в крупных коричневых веснушках саранку. То тут, то там виднеются пламенеющие поляны. Изредка девочка поднимает лицо к солнцу, крепко-крепко зажмурив глаза, и видит в красноватой пляшущей зыби два золотистых, огненных цветка.
Дорога плывёт и плывёт навстречу. Нилка срывает одуванчики, долго, сколько хватает сил в лёгких, дует на них. Невесомые стрелки с семенами разлетаются, искрами посверкивая на солнце.
Уяна и Нилка подъезжают к добротному бревенчатому дому, выкрашенному зелёной краской. Над крышей развевается выгоревший флаг. Вместе заходят они в коридор, где толпятся и разговаривают незнакомые люди, проходят в пустую длинную комнату — кабинет председателя колхоза. Там стоят два ряда одинаковых стульев и письменный стол.