Смерть в Версале[редакция 2003 г.] | страница 26

Когда–нибудь я убью Камилла. Я много лет хочу это сделать, еще с колледжа.

Я, Тереза Морьес, немного успокоилась. Кажется, ничего страшного нет. Это всего лишь предположения. Слава Богу!

— Кто еще заинтересован в смерти вашего мужа? — спрашивает меня Робеспьер.

Я задумываюсь:

— Ну, если теоретически… кузен моего мужа Паскаль. Гийом считает, что кузен достаточно жил за наш счет. Дело в том, что Паскаль ни разу не попытался найти себе какое–то занятие, а его долги в карты стали просто неописуемы. Гийом хочет отправить его в армию. Недавно был скандал… Паскаль вряд ли пойдет на убийство. Он, как говорят, рубаха парень, таким был всегда. Жалобы за различные шалости шли на кузена постоянно, но он так и не изменился. Это простой, открытый человек. Такие люди не бывают убийцами.

— Хм… в чем–то вы правы, — кивает Робеспьер. — А про мадемуазель Натали Планш вы можете что–нибудь рассказать?

— Планш приходила к нам убирать, — отвечаю я. — Не знаю, откуда она узнала о готовящемся убийстве. Планш была хорошей уборщицей, но слишком болтливой и любопытной. Бедняжка, думаю, из–за этих качеств она поплатилась жизнью. Последний раз я ее видела рано утром пятого числа. Каждое утро она протирала пыль в кабинете Гийома, где он принимает посетителей. Уборку всего дома она делала два раза в неделю. Мы не знали, что она умерла. Вчера ждали ее. Она должна была прибрать дом к приходу гостей.

— Гостей? — переспрашивает Робеспьер.

— Да, — говорю я. — Мой муж устроил своим главным должникам хороший ужин. Гонди пришел с женой, Сенар с подружкой. Мирабо, Ретиф, Байи и Теруань тоже присутствовали. Теруань сопровождал молодой иностранец, кажется, русский, назвался как Поль Очер. Гийом всегда за три дня до возврата долгов организует должникам ужин. По–моему, это неплохая идея. Жаль, что я пропустила эту встречу. Я гостила у тети, которой нездоровилось.

— Ваш муж когда–нибудь прощает долги? — задает гость новый вопрос.

— Да, но в этом случае должник обязан отдать ему залог, — отвечаю я. — Это, конечно, жестоко… но, может, так и надо. Я в этих делах не смыслю.

Нашу беседу прерывает мой супруг. Он протягивает мне букет цветов. Целует. Гийом всегда так мил! Как мне его жаль, как жаль…

Он замечает гостей, окидывает их взглядом опытного ростовщика:

— Эти люди пришли занять денег? Этому я точно не дам, — говорит он, кивнув в сторону Камилла, — он какой–то расхлябанный и неряшливый. С таким лучше дела не иметь…

— Мы пришли не за деньгами, мсье, — вмешивается Робеспьер.