— А почему ты решил, что это была именно Софи д, Люссон? — задал вопрос племянник, внимательно слушавший рассказ дяди. — Я помню ту девушку, она была очень красивая, но одежда на ней ничем не отличалась от платья простолюдинок.
— На ее левой руке был перстень с крупным драгоценным камнем, а на шее золотая цепочка с фамильным медальоном, — дядя вытащил из кармана платок и провел им по лицу. — Когда Софи предлагала мне выкупить драгоценности, то не заметила, как при очередном наклоне за свертками с сокровищами медальон с изображением святого Дионисия, покровителя Парижа и талисмана всей семьи д, Люссон, выскочил у нее из–под ворота платья. Тогда она машинально запихнула его обратно. Я попытался разговорить ее на тему родства, но девушка предпочла не признаваться.
— Странно, откуда у этой Софи появились подобные сокровища, не могла же она вместе с русским казаком ограбить королевскую резиденцию.
— Вряд ли это было бы возможно, к тому же мадемуазель пребывала еще в детском возрасте, когда цепь с шеи кардинала, казненного вместе с королем Людовиком Шестнадцатым революционно настроенной толпой, исчезла из сокровищницы в Лувре. Скорее всего, казак каким–то образом умудрился добыть раритеты, а потом уговорил Софи стать его женой или любовницей. Мы еще вернемся к этой теме, но пока дело в другом, — хозяин кабинета засунул шелковый платок в карман и вновь развернулся к собеседнику. — Через несколько лет я попытался повторить попытку найти кардинальскую цепь с массивным медальоном на ней. Я исходил из того, что беглецы продали мне не все драгоценности, по всему было видно, что цены им они не знали, значит, должны были искать новых покупателей. К тому времени мои сведения пополнились подвигами казака, который не случайно вертелся возле нашей родственницы, о чем я сейчас и расскажу. Дело в том, что Софи была официально обручена с ним, представь себе, монархами обеих стран — королем Франции и императором России.
— Невероятно! — не удержался от восклицания кавалер.
— Этот воин оказался очень отважным, ему было присвоено очередное звание и он немедленно был отправлен на родину. Ты спросишь, почему такая немилость, несмотря на то, что война закончилась и русские чувствовали себя в нашей стране вольготно?
— Хотелось бы узнать, наверное это имеет отношение к делу, — кивнул головой собеседник, заставив заволноваться до того спокойно возлежавшую на его груди золотую цепь.
— Он взял нашу Софи силой и ему грозила или виселица, или каторга.
