Наблюдавшие не могли слышать их разговор, но смех Седрика все слышали вполне отчетливо, по рядам пронесся шелест недоумения. Заскрипев зубами, Джеймс поднял меч и неожиданно резко кинулся на противника, закипел яростный бой. Клайв бился, ожесточенно нанося удары с бешеной скоростью. Седрик откровенно играясь отражал удары, он хотел вымотать своего противника, медленно шаг за шагом отступая, внезапно резко ушел в сторону и нанес не сумевшему во время отреагировать на этот неожиданный ход сопернику сильный удар прямо в голову. Решетки забрала были перерублены, и исковерканный шлем больше не защищал голову, только мешая своему хозяину. Зашатавшись, с искривленным болью и злобой лицом рыцарь рухнул на одно колено, Седрик не торопился, он не спешил добивать соперника, но его суровый взгляд был непреклонным. Прошло буквально две три минуты, победитель терпеливо ждал, прищурив заледеневшие глаза, холодно бросил:
– Долго еще намерен стоять передо мной на коленях?
Клайв одной рукой снял бесполезный шлем, отбросив в сторону, лицо его было залито кровью, словно раненый зверь хищно зарычал:
– Я убью тебя.
Седрик презрительно скривился и довольно доверительным тоном пошутил:
– Слушай, а ведь, когда вокруг зрители ты и, правда, становишься чуточку храбрее.
Рыцарь даже не удивился, разглядев, каким безумным блеском, сверкают неестественно расширенные глаза соперника, было ясно, ведьма и тут позаботилась, напоив того.
– Старушка опять переусердствовала, не так ли? Я жду тебя.
Подхлестнутый новой волной ярости с одной стороны и криками жаждущих крови и уставших ждать зрителей с другой Джеймс кинулся с удвоенной силой. Седрик же решил еще немного измотать соперника, с легкость, отбивая удары невероятной силы. Опыт приобретенный в многочисленных сражениях и постоянных участиях в турнирах давал ему значительное преимущество, но и Джеймс был, как оказалось, довольно опытным воином, страх который он ранее испытывал перед Седриком сейчас был совершенно не заметен. Подпитываемый вниманием зрителей, ненавистью и каким-то неизвестным зельем он был неутомим, выкрикивая победный клич, как одержимый рвался в бой. Седрик же казалось, просто наслаждался боем, даже, когда Джеймс допустил непростительную оплошность и открыл грудь для возможного удара, не воспользовался этим, позволив ему снова поднять меч. На мгновение удача улыбнулась Джеймсу. При очередном шаге нога Седрика попала в небольшое, но вполне достаточное, чтобы на короткое мгновение потерять равновесие углубление в земле, непроизвольно скользнув назад, пытаясь не упасть, машинально дернул рукой державшей меч чуть-чуть в сторону и теперь уже сам на короткий миг раскрылся для удара врага. Джеймс среагировал молниеносно, зарычав, резким движением нанес колющий удар, целясь в сердце противника, меч соскользнул по металлу, тем самым, смягчив удар, и пробил панцирь в левом боку. Седрик не почувствовал боли, ощутив лишь тепло тут же стремительно побежавших вниз кровавых струек. Внимание раненного было приковано к мечу соперника, Джеймс заметно оживился, решив не давать противнику, время опомниться продолжил наносить один за другим удары. Седрик понимал, истекая кровью постепенно будет слабеть и ему просто может не хватить времени продолжить начатую игру и в полной мере ею насладиться. Благоразумно решил вновь вернуться к излюбленной тактике, сделав резкий отход, вправо нанес сокрушительный хлесткий удар. Не ожидая такой прыти от раненного, окрыленный временной удачей Джеймс не успел вовремя среагировать, и по инерции продолжив движение, налетел на лезвие меча. Удар пришелся чуть ниже горла, от соприкосновения клинка со стальным панцирем раздался жуткий скрежет, проскользив лезвие вошло в незащищенную шею. Вытаращив глаза, Джеймс судорожно дернулся всем телом, широко открыв рот в немом крике отчаяния и боли, захрипел со свистом и неуклюже, как подкошенный, рухнул на землю. Падение тела было встречено громкими криками и овациями толпы. Замерев, Седрик презрительно сощурил глаза, брезгливо поморщившись, смотрел на беспомощно распростертое тело врага. У лежавшего на земле еще хватило сил поднести к шее руку и зажать рану, обильно льющаяся кровь уже успела залить верхнюю часть стального панциря. Победитель несколько секунд с сомнением размышлял, рука непроизвольно потянулась к кинжалу, которым принято было добивать поверженного врага, дабы быстрее избавить от последних мук. На лице Седрика промелькнуло выражение нерешительности, но уже в следующий момент исчезло, сменившись твердой уверенностью. Воспоминания о страданиях девушки пережитых по вине Джеймса наполнила душу рыцаря безжалостной яростью, нет, этот человек не заслуживал ни сочувствия, ни жалости с его стороны. Отдернув руку от кинжала, развернулся и неторопливо зашагал в сторону галереи, в которой находился король со своими сыновьями. Глаза Ричарда сверкали боевым азартом и гордостью за мастерство и мужество своего любимца. Другие выражения были у разочарованного короля и разъяренного принца Джона. На высокомерном лице Генриха 2 преувеличенно подчеркнуто застыло равнодушие, совершенно не соответствующее данному моменту, принц же просто не в силах был скрыть свою ярость. Выжидая, Седрик спокойно смотрел в лицо короля.
