— Учитель химии?
— Знаю! — простонала она. — Брось. Он сексуальный! — Тут я с ней не могла поспорить. Я знала множество девушек, который считали также. Сейди входила в их число.
Мы говорили и говорили, и, казалось, этому не будет конца. Я рассказала ей о «Куске» и ссоре с Патриком. Я рассказала ей о своем страхе разбиться на мотоцикле, и о связи Отца и Миссис Бреннер. Я даже рассказала ей о своем глупом разбитом сердце и о еще более глупом парне, что разбил его. Про его уродскую прическу, тупую улыбку, дурацкий скейтборд, команду бегунов… и его идиотскую одержимость «Властелином Колец».
— Ну, не знаю, — произнесла она. — Этот Джейкоб похоже тот еще Бильбо Бэггинс. Должна признать, без него тебе куда лучше.
Я ощутила, как у меня с души, словно камень упал. Правда, настолько хорошо я себя почувствовала. Я медленно выдохнула, ощущая себя, наконец, совершенно свободной, когда запах пляжа, прибоя и солнечного рассвета заполнил мои легкие.
Ох, наконец-то, день.
Я бросила взгляд на небо, но удивилась, когда не увидела ни крупинки золотого, голубого, или даже лилового над горизонтом. Лишь бесконечная, бездонная тьма.
— Не старайся понапрасну, — сказала Ларкин. — Солнце перестало светить тут лет сто назад. — Она поднялась и отряхнулась. — Эй, — она рассмеялась. — Зато у нас не будет рака кожи.
— Хороший аргумент, — согласилась я, поднимаясь следом за ней. Прежде чем я успела сообразить, она загребла меня в свои большие медвежьи объятия.
— Бри, я так рада, что ты здесь. — Она бросила взгляд на Хамлофа, который миролюбиво обнюхивал тротуар вдоль улицы. На мгновение, мне показались, что ее глаза сверкнули во мраке. — Мы обе.
Всякий раз, когда люди говорят о смерти, все постоянно зацикливаются на том, что в последний раз промелькнет перед глазами. Последняя мысль. Последнее воспоминание. Последнее ощущение, или поцелуй, или ссора, или песня по радио — предположительно, та ПОСЛЕДНЯЯ вещь, которая заключит всю твою жизнь в одно мгновение, окутанное большой слепящей вспышкой.
Но со Светом в Конце Туннеля не все так просто. Его не существует. Не-а. На самом деле, все гораздо проще.
Шаг первый: Ты здесь.
Шаг второй: Тебя нет.
Свет потухнет навечно. Жуткая мысль, я знаю. Поверьте мне, я привыкла бояться темноты.
Но больше я не боюсь.
Особенно после того, как Ларкин показала мне, какого это отпускать что-либо. Чтобы освободиться. Так сказать, пожить для самой себя. В Год Парня, Которого Я Предпочту Не Упоминать, я часами подпевала глупым любовным песенкам снова и снова, позволяя себе потеряться в музыке и текстах, словно они написаны специально для нас. Но Ларкин показала мне, как избавиться от старой музыки. Она помогла мне создать совершенно новый плей-лист. Куда лучше прежнего.
