— Давай же, — сказала она. — Представь, что бьешь по его лицу.
Я фыркнула, но решилась попробовать. Я представила себе его лицо. Глупую, раздражающую, лживую рожу. Я вспомнила, как он вел себя на свиданиях, и как у него дома вечно нечего было поесть после школы, а я еще как послушная девушка никогда не говорила, что у него изо рта пахнет Чесночными Доритос.
— Я ждуууууу. — Ларкин нетерпеливо стучала ножкой.
Я вспомнила Сейди в его объятиях в то утро на пляже. Я подумала о том, как эти двое предали меня. Затем я ударила Ларкин так сильно, как только могла.
БАМ!
— Проклятье! — закричала Ларкин. Она отступила и начала дуть на кожу, пытаясь остудить ладонь. — Ладно. Вот теперь «пять» что надо.
Я усмехнулась и не удержалась от мысли, что Патрик должен это видеть.
— Спасибо.
Отшвырнув ногой осколки стекла, она села прямо на тротуар в нескольких футах от меня.
— Итак. Все так плохо, да? — Она порылась в кармане и вытащила пачку сигарет.
— Ага. — Кивнула я. — Плохо.
Она протянула мне пачку.
— Хочешь?
— Нет, спасибо. Я в порядке.
— Решай сама. — По щелчку пальца из ее кулака возник огонек, не ярче, чем необходимо.
Вау. Должно быть, эту главу в ДУ я пропустила.
На мгновение я засмотрелась. Сияние пламени отбрасывало на лицо Ларкин жуткие тени, освещая ее ожоги. Я невольно вспомнила шрам Патрика. То, как он пожал плечами.
— Разбился на мотоцикле, — сказал он тогда. — Ничего особенного.
От одного воспоминания о его голосе, меня затошнило, и я ощутила себя виноватой за все то, что сказала ему. Даже хуже. Я ощутила себя эгоисткой.
Мы молча сидели вместе, пока сигарета не обратилась в ничто. Я поняла, что мне нечего ей сказать, в последний раз мы разговаривали в классе в пятом.
— Как-то раз я влюбилась, — призналась Ларкин. — Бедный парень даже не подозревал о моем существовании. — Она хихикнула и провела по шраму на своем лице. — То есть, не то чтобы я сама просуществовала так уж долго. — Она подмигнула мне. — Ну, ладно. Пошел он.
Трудно было поверить, что кто-то вроде Ларкин, похожей на модель… с ожогами или без, могла влюбиться в кого-либо. Конечно, она всегда была отчасти одиночкой, но у меня в голове не укладывалось, что у Ремзи Ларкин могли быть проблемы с парнями. Или, как знать, подумала я. В горе и радости все равны.
— Кто это был? — просила я, желая узнать больше. — Кем был этот парень?
— Обещаешь, что не засмеешься?
— Обещаю.
Она одарила меня застенчивой улыбкой.
— Доктор О`Нил.
У меня отвисла челюсть.
