Когда пастух, утирая рукой пот со лба, принёс седельную подушечку, чтобы приладить её на бессловесную скотину, блоха, которая до сих пор сидела на рукаве пастуха, прыгнула на спину ослика и устроилась со всеми удобствами в складке подушечки. «Отдохну-ка я здесь, в тенёчке!» — подумала она, пока пастух перетаскивал и размещал удобнее всю огромную ношу. Ведь блоха-то крошечная, совсем места не занимает. А непомерная тяжесть, под которой сгибались колени ослика, на неё вовсе не давила.
Они пустились в путь и плелись весь бесконечно длинный летний день. Было жарко, как в пекле. С пастуха пот лил градом, ребята совсем сникли, а ослик с трудом тащился, еле ноги передвигал. Только к вечеру добрались они до местечка и остановились на хозяйском дворе. Отдохнувшая в своё удовольствие блоха поняла, что путешествие окончилось, выскользнула из складки седельной подушки и легко перепрыгнула снова на рукав пастуха.
Тут она взглянула на ослика, на высоченную гору клади и ахнула от изумления. «Ишь ты, какую тяжесть я тащила на спине! Даже не знала, что обладаю такой богатырской силой!» — восхитилась блоха и с удовольствием стала следить за тем, как пастух не торопясь стаскивает груз с длинноухого. Наконец всё лежало на земле, но ослик так и остался стоять неподвижно, свесив уши, не в силах разогнуть колени.
— Ну и мямля этот осёл! — воскликнула, обозлившись, блоха. — Я меньше его уха и не жалуюсь, что мне пришлось тащить на своей спине такую страшенную тяжесть, а он меня одну нёс и еле на ногах держится — того и гляди, упадёт. Ничего, я его сейчас проучу как следует, будет знать у меня!
Недолго думая, она прыгнула ослику на морду и до крови укусила его в губу.
Ослик вскинулся, лягнул ногой и перевернул одну из тыкв с молоком, а пастух в сердцах огрел его как следует дубиной — пусть в другой раз не балует!
Кэлин Груя
САПОЖКИ ОХОТНИЧЬЕГО ПСА
Откуда достал зайчик две золотые монеты, я понятия не имею, но в сказке говорится, что он где-то их раздобыл и однажды глубокой осенью собрался на ярмарку. Зайчик уже давно мечтал о белой шляпе с павлиньим пером и ярко-зелёной безрукавке, но это было ему не по карману, и сейчас он торопился лишь для того, чтобы купить себе хоть какую-нибудь обувку, а то ходил босиком.
Уже зачастили осенние дожди, ветер кружил в воздухе опавшие листья, а холод больно пощипывал лапы. И однажды утром наш заяц надвинул поглубже на уши старую шапчонку, запахнул теснее зипун на груди и отправился в путь.
