Покинутый замок | страница 5
– Я ничего не сказал бы против этого, – возразил воевода, – если бы вы поспорили о деле обыкновенном; но знаете ли вы что делается в Ильгове?
Все смолкли и с любопытством смотрели на воеводу, ожидая его рассказа.
– Там работает нечистая сила, – проговорил глухим голосом Ильговский, – и связываясь с нею можно погубить душу великою ответственностью перед Богом.
– Одно из двух, ясновельможный пан, – подхватил не без некоторой запальчивости Илинич, – или нужно идти на это дело во имя Божие и, что бы там ни случилось, смело ожидать конца, или же нужно проститься навсегда с доброй славой.
– Правда, правда, – проговорил воевода, – жаль только, что нечистый подбил тебя, пан Викентий, на такой разговор, – добавил Ильговский, обращаясь в Пешковскому. – Теперь, конечно, нечего делать; поезжай завтра в Ильгов, мой любезный Яцек, да сохранит тебя крест Господень от всякой напасти!
На другой день вечером Илинич стал прощаться с воеводою; он схватил руку своего благодетеля и крепко поцеловал её. Нужно было проститься и с невестой.
Подходя в той комнату, которая была отведена в замке воеводы для Ванды, жених её чувствовал, что у него билось и замирало сердце и что колени его дрожали. Илинич сам не знал на что ему решиться: перенести ли всю тоску томительного прощания или уехать из замка, не повидавшись с Вандой. В то время, когда он раздумывал об этом, в соседней комнате послышались лёгкие шаги молодой девушки, и Ванда, бледная, с заплаканными глазами, кинулась в своему жениху.
– И тебе не жаль, что я так страдаю?.. – проговорила она с лёгким упрёком, с трудом сдерживая слёзы, набегавшие в её чёрные очи.
– Ванда, друг мой, – говорил ласково Илинич, – неужели же ты хочешь иметь такого мужа, на которого все станут показывать пальцем, приговаривая: вот это тот самый Илинич, который перенёс обиду потому только, что побоялся вздорных сказок? Неужели ты думаешь, что если бы я был трусом, то я был бы достоин тебя? Разве рука мужчины, не сумевшего оборонить свою собственную честь, может пожать руку женщины, которая отдаёт ему себя.
– Какая мучительная ночь ожидает меня! – вскрикнула с отчаянием Ванда.
Она схватила себя за голову, и белые её пальчики потонули в прядях тёмных волос, которые от сильного движения рассыпались по плечам.
– Не тревожься моё сокровище. Я не боюсь дьявольской силы – имя Божие защитит меня от напастей; а от злых людей обережёт меня моя сабля.
– Я всю ночь останусь в каплице, – лепетала Ванда, – я предчувствую что-то недоброе; я буду молиться за тебя и быть может Господь услышит мою горячую молитву. А теперь, – добавила Ванда, – снимая с шеи цепочку с серебряным ковчежцем, – возьми эту наследственную нашу святыню. Она была привезена нам издалека…