Покинутый замок | страница 6
Илинич с благоговением принял от невесты ковчежец с мощами великомученицы Варвары. Он надел цепочку на шею, крепко прижал к своей груди плакавшую невесту, и продолжительный поцелуй окончил их горькое прощание.
– Кто знает, – подумали разом и Ванда и Илинич, – быть может этот первый поцелуй был также и последним.
Яцек опрометью кинулся на крыльцо замка; подле крыльца ждал уже своего хозяина гнедой конь; проворно вскочил на него Илинич, поднял голову и увидел в окне Ванду, которая посылала ему рукою прощальный поцелуй…
Во весь опор скакал Илинпч к Ильговскому замку, за ним едва поспевали ехавшие позади него два всадника. Наступали сумерки, а между тем густые тучи стали заволакивать небо. Но вот, показались уже невдалеке и башни Ильгова. Его почернелые стены и осыпавшаяся черепичная кровля как будто говорили, что над этой молчаливой громадой уже пронеслось несколько столетий. Из расщелин крыши и стен выступал кудрявый мох и поросли деревьев. Глубокие рвы, грозно смотревшие бойницы и узкие висячие мосты напоминали, что замок этот старались сделать когда-то недоступной твердыней. Внутреннее устройство замка подтверждало назначение его как крепости; под ним, между прочим, были устроены длинные подземные ходы; эти ходы извилисто шли в глубь окрестных лесов, где жители замка, в случае неприятельского погрома, могли найти для себя надёжное убежище.
Замок этот с незапамятных времён принадлежал Ильговским, которые по нему и получили своё фамильное прозвание. Долгое время Ильгов был роскошным местом пребывания польских магнатов, и тогда из бойниц смотрели пищали, а многочисленная стража постоянно ходила на валах и на башнях. Когда же один из Ильговских лишился вдруг в этом замке самым нежданным образом любимой жены и двоих сыновей, то печально и тоскливо стало казаться ему жилище, в котором он прежде проводил так счастливо время среди самых отрадных надежд.
Тяжёлая постройка замка и печальное однообразие окружавшего его бора наводили безотчётную тоску на непривычного посетителя этих мест. Замок смотрел ещё сумрачнее после того, как покинули его сперва владельцы, а наконец и прислуга; двор зарастал густой травою, цепи подъёмных мостов, а также железные скобы на воротах и их огромные петли покрывались красно-жёлтой ржавчиной, флюгера на башнях замка покривились и уныло скрипели в ветряную погоду, трубы осыпались, а во рвах вода покрылась густою тиною. Всё было в забросе и в запустении.