Меж тем павлины, распустив свои пышные хвосты, принялись танцевать с небывалым изяществом, то на один, то на другой манер, распевая услаждающие слух трели. А драгоценный сапфир сам собой закружился в хрустальном ящичке, переливаясь огнем так ярко и радужно, что все вокруг озарилось многоцветным сиянием.
От всего увиденного Океан изумился, глаза его по-детски загорелись огоньком добра и счастья, а братец Крон, дабы сильнее раззадорить павлинов, принялся им прихлопывать в ладоши, припевая, притопывал ножками. А те, польщенные таким вниманием, принялись петь и танцевать с еще большим самозабвением, чем несказанно развеселили собравшихся.
Крон некоторое время любовался ими, а затем взял в руки сияющий сапфир, нежно погладив его рукою, молвил:
- О, волшебный кристалл, на один только миг яви нашему взору облик той прекрасной девы, что украла покой моего брата.
Повинуясь его словам, волшебный сапфир, раскрывшийся, словно цветок лилии, вспыхнул нестерпимым для глаз блеском. По острым иглам яркого огня, бегут, бегут радужные нити призрачных видений, смешиваясь в пестром калейдоскопе образов. Ежеминутно меняя окраску, розовый пучек света сверкал и искрился превращаясь в голографическое изображение прекрасной девушки. Лунный свет, осветивший лицо царевны, играл в самоцветах и драгоценных уборах ее одежд, однако сама девушка была во много раз краше.
Вот она вот воскликнул Океан залившись краской румянца.
- Да, - согласился Крон, - такую красоту не сыщешь на всем белом свете.
А девушка бросила в сторону Океана, взгляд полный любьви и зашептала:
- Милый, знай, люблю только тебя одного.
Едва Лебедь успела произнести эти слова, как тут же чёрная тень украла яркое солнышко, во весь экран возникла ужасная физиономия варвара. Потрясая воображение своим внешним видом, варвар недовольно хмурил брови, грозил им своим кулачищем. От всего увиденного, волосы встали дыбом на голове титана Океана.
- Это ее дядька Черномор, - замахал он руками, - Гак, Мак, Брак, так тебя перетак, - ругался он и умолял брата, - скорее выключай свою машинку.
Только Крону много раз повторять не нужно, такой отвратительной рожи он, отродясь, не видывал, дрожащей рукою захлопнул ящичек, бросил его в ларец, а тот в свою очередь положил в шкатулку, и крепко накрепко закрыл крышку.
- Свят, свят, свят, привидится же такое Гак, Мак, Брак, так его перетак, - ругался он, и руки его дрожали.
- Теперь ты видишь, какой у нее дядька Черномор.
