- Я умею летать, - махал крыльями Океан, - теперь мне ничего не стоит подняться к вершинам высоких деревьев, вкушать пыльцу с дивных цветов.
Он еще продолжал думать о себе как о титане, но уже почти разучился говорить на языке демоносов, больше жужжал и переговаривался с роем пчел, снующих взад вперед в поисках сладкой пыльцы и цветочного нектара. Океан пил сладкий цветочный нектар, вдыхал сладкие запахи и радовался жизни. От всего этого, кружилась голова.
- «Мутабор», не забудь волшебное слово «Мутабор», которое вернет тебе прежний облик, - напутствовала его царевна-Лебедь и махала рукой на прощание.- И, главное, не смейся, иначе ты потеряешь способность обратного роста и навсегда останешься шмелем, - кричала она до тех пор, пока ее голос не растаял в дали.
- Улетел мой любимый, снова я одна, - тосковала Лебедушка за своим Океанчиком.
- Каким коротким было счастье, - думала девушка, роняя горючие слезы, - такая уж наша женская доля - ждать своих любимых.
КАМПА
«Такая уж наша женская доля ждать своих любимых», - думала Кампа с той самой последней минуты расставания.
Лишь только крылатая колесница титана Крона растаяла в дали, она все время ждала, надеялась, что он прилетит. День за днем, с надеждой всматриваясь в горизонт, не летит ли ее ненаглядный Иблис – так он ей представился. Но сколько она не выходила высматривать его на высокую горку, все не было суженого. А неумолимое время бежит, будто дождь дождит, минуты времени, будто капельки дождя, собираются в ручьи, сколько их сбежало, пойди, сосчитай. Тягостно осознавать девушке, то, что ее бросили, но еще тяжелее ноша, с которой он ее оставил, ибо понесла она в чреве своем плод их любви. День за днем тень солнца следовала за ней, освещая ее раздувшийся живот, который она умело скрывала ото всех. В назначенный срок она снесла большое яйцо, в котором бился пухленький розовощекий комочек.
Кто теперь возьмет её замуж с таким приданым, рыдала Кампа, и слезинки одна за другой катились по ее щекам и падали на сыночка. В последний раз взглянув на своего единственного и ненаглядного, Кампа приотворила дверь и не слышно, по-кошачьи, вышла в ночь. Ноги сами несли ее прочь, скорее отсюда, а то не хватит сил, она сорвется и побежит обратно. Она бежала сквозь ночь и молила всех высших богов Сварги, чтобы они даровали ей силы, чтобы она смогла уйти и не вернуться, по крайней мере, пока она сама не найдет в себе силы вернуться. Она бежала, и лес смыкался за нею высоким частоколом, бежала и горько плакала, петляя среди деревьев, огибала колючие кусты. Так бежала, что слезы, которые она роняла, едва поспевали за нею, вначале стекали ручейком, а потом быстрою рекою. Кружила та река по ее следам, как кружево, вилась, изгибалась да выворачивалась…
