- Что ты, что ты, - прикрыла девушка рукою его рот, страшась таких слов.- Мои братья хорошие, меня не обижают, но и свободы я не вижу, сижу здесь в златой клетке как в заточении.
- Но отчего так происходит, - вопрошал Океан, - объясни.
- Ох, если бы ты только знал, что у нас тут творится, ты бы ни за что не стал осуждать моих братьев, - начала свой печальный рассказ царевна.- В тот злополучный год, когда смешались небо и земля, мои родители - людской бог Ярила и мама Леда отправили меня в Гренландию погостить у дяди Черномора и братьев. Но потом пал на землю Алатырь-камешек, и все земли Гиперборейские буквально вмерзли в лёд. Долгая ночь опустилась над миром, и мор прошел по стране нашей, многие материки и острова ушли под воду, а те, что остались, стеной изо льда и снега от мира отрезаны, будто замурованы в лед, не пройти, не проехать, только на крылатой колеснице и можно перелететь. А ведь там остались мои сестры Зимцерла, Лада, Сева, Мерцана, Леля да Снегурочка, и что с ними, живы или нет, я не знаю, не ведаю.
- Успокойся, успокойся, - просил её Океан, утирая горючие слезы, - все обойдется, ведь я с тобой.
- Нет, - рыдала Лебедь, - не обойдется. Мой папа, бог Ярило, пожертвовал своею жизнью, чтобы защитить мою родину стеною тепла и света от лютого холода, а мам а умерла с горя и теперь я сирота.
- Неужели у вас так холодно, - удивлялся Океан, - вроде и не холодно, и трава зеленая, и деревья не вымерзли.
- Это тут в Гренландии, - объясняла царевна, - а там, у меня на родине, в стране Меру, все покрыто толстым слоем снега и льда. И нет туда ходу никому из живых. А я сижу тут у братьев своих в заточении, берегут они меня пуще зеницы ока и никого из женихов ко мне не подпускают. Представляешь, я недавно гадала на суженого-ряженого, и было мне предсказано полюбить чужестранца, и вот ты здесь и даже не подозреваешь о том, что я люблю только тебя. Как же долго я тебя ждала, сколько слез выплакала, а ты даже не помышлял обо мне.
Услышав нежные упреки, Океан замялся от счастья, обняв девушку, крепко прижал ее к груди. Робкий страх овладел царевной, она хотела освободиться и убежать, однако ноги отказывались повиноваться.
Океан взял ее за руку и молвил:
- О, счастье мое. О, хрустальная владычица моя. О, божество, подобное цветку. О, дыхание жизни моей, куда хочешь бежать, я не отпущу тебя, рыбка моя золотая, ибо в тебе одной исцеление моего любовного недуга.
- Я люблю только тебя, - шептал Океан ей на ушко нежные слова, утешься, хрустальная владычица моего сердца. О, бесценная жемчужина. О, божество, подобное цветку. Нет прекраснее тебя, о, алмаз моей души, о, золотая моя, о, счастье мое утешься, не плачь. Разве не жалко тебе своих прекрасных глаз, что опухнут от слез, или сладостного голоса, что станет хриплым от рыданий, или нежного лица, что омрачится от печали. Послушай слов моих, идущих от самого сердца, я тебя люблю, и эта любовь согреет тебя на ложе любви.
