Между мирами[Between Worlds] | страница 45

— Детская ревность, — внезапно сказала Пейдж.

— Верно.

— Об этом–то мы кое–что знаем, — заявила Пейдж и вдруг покраснела.

Фиби пихнула ее.

— Взаимоотношения в семье могут весьма осложниться, если кто–то из домашних владеет магией, — продолжал Гибсон.

Пайпер хмыкнула.

— И не говорите.

— И как будут расти подобные братья? — спросила Фиби. — Один отклонится в хорошую сторону, а другой — в плохую?

— Снова верно, — сказал Гибсон. — Хотя все началось с совсем другого. Братья долгие годы были очень близки, но в один прекрасный день Милигер заинтересовался магией. Это его дневник, иди журнал наблюдений. В него он записывал много чего, включая и менявшиеся отношения с братом. Став сведущим в магии, Милигер де Вермис превратился в могущественного волшебника.

— Но он уже и так был достаточно силен, — задумчиво сказала Пайпер. — Ведь он был старшим.

— Так думал, по–видимому, и Мальволио, — согласился Гибсон. — С этого и начались все беды. «De Vermis Mysteriis» поначалу вовсе не была заигрыванием с силами зла, она задумывалась как крупная работа, способная в дальнейшем творить добро. Милигер де Вермис собирал самые мощные заклинания в мире, в особенности такие, которые способны излечивать и восстанавливать утраченное равновесие.

Братья де Вермис жили в очень неустойчивое время, и Милигер надеялся на то, что «De Vermis Mysteriis» станет подспорьем в борьбе с хаосом.

— Заклинание воссоединения разбитого сердца… — пробормотала Фиби.

— Оно из этой книги? — быстро спросил Гибсон.

Фиби кивнула.

— Даже если она и не задумывалась как зло, то все равно к этому все и пришло, — проговорила она. — Но как?

— Естественно, из–за зависти Мальволио де Вермиса, — ответил Гибсон. — Чем больше заклинаний разузнавал его брат, тем прилежнее их контролировал Мальволио.

— Но он же не мог в действительности управлять белой магией, — возразила Пайпер. — Ее нельзя полностью привязать к своей воле, она действует независимо.

— Хорошо сказано, — одобрил Гибсон. — К несчастью для своего брата и всего остального мира, Мальволио де Вермис так этого и не понял. Он рассматривал магию только как продолжение своей воли, он захотел неограниченной силы и только для собственных нужд. Поскольку дальше этого он не видел, то уверился, что и Милигер во всем подобен ему, самому же Милигеру его собственной силы было более чем достаточно.

Итак, Мальволио де Вермис оборотился лицом к тому, что, как он считал, сможет противостоять заклятиям, которые так трудолюбиво собирал и записывал его брат, то есть к силам тьмы.