Таково содержание «Однокурсников»; уже одно его беглое изложение дает представление об «Однокурсниках», как об обычном типе «идейных» романов, центр тяжести которых составляет любовная интрига Если же пристально всмотреться в физиономию действующих лиц, если заглянуть в глубину их душевного мира, то мы найдем, что любовная интрига есть альфа и омега всего романа, а те черты, которые характеризуют его героев, как истинных представителей новых общественных течений, являются для самого романа побочным, случайным аксессуаром.
На самом деле в течение всего того времени, в которое развивается действие романа, его герои не живут идеями. Правда, автор неоднократно подчеркивал их «идейность» и даже излагает profession de foi некоторых из них. Но при этом он поступает диаметрально противоположно тому, как поступали в данном случае классические представители «романа принципов», например, автор «Жизни Шупова» или автор «Подростка». Последние сосредоточивают свое внимание на постепенном развитии тех или других идей в душе своих героев, выясняют те факторы, социальные или индивидуальные, которые обусловливали развитие этих идей: в росте и развитии этих идей они видят сущность жизни своих героев.
Герои г. Боборыкина, напротив, всегда появляются на сцену уже вполне сформировавшимися людьми, с «готовыми» принципами и миросозерцанием. Зарождение, образование и развитие идей всегда происходит где-то за кулисами его сцены. В тех же случаях, когда г. Боборыкин обращается к изложению более подробных биографических сведений относительно своих героев, приводимые им данные очень мало касаются их идейной жизни.
Мало того, явившись на сцену с определенными взглядами и принципами, герои г. Боборыкина не подвергают своего миросозерцания дальнейшей разработке: они застыли в своем развитии и ни на йоту не эволюционируют даже в тех случаях, если попадают в стремительный круговорот жизни, если на них начинают сыпаться тяжелые удары судьбы, если они убеждаются в своей малоприготовленности к борьбе за существование, если наконец, все обстоятельства указывают на необходимость внесения поправок в их миросозерцание или необходимость более детальной разработки этого миросозерцания. Одним словом, в пределах романа их идеи не составляют решающего, активного элемента их жизни. Упоминание об их идеях является лишь всегда вводным эпизодом романа.
Иван Заплаткин, как заявляет г. Боборыкин на первых страницах своего произведения, исповедует определенное миросозерцание. Нам приходится лишь на слово верить г. Боборыкину, так как на всем протяжении повести мы не видим внутреннего развития, внутренней работы идей молодого прогрессиста: в те моменты, когда г. Боборыкин вскрывает его душевный мир, мы видим в последнем лишь игру «общечеловеческих» страстей. И если бы г. Боборыкин сообщил нам, что Заплаткин – убежденный «культурник» или «толстовец», то и тогда самое развитие повести нисколько бы не изменилось.
