было ни дня, когда бы он позволил себе усомниться в правильности избранного пути. А
сейчас терял ту путеводную звезду, что светила ему маяком с самого рождения. Он остро
нуждался в поддержке, и не находил ее, а силы его были уже на исходе.
Осмелев в своей беспомощности, священник воздел глаза на распятье, ожидая ответа, и
долго смотрел в грустные глаза страдальца за весь род человеческий. Так в абсолютной
тишине они глядели друг на друга. Спаситель и его слуга.
Не дождавшись никакой реакции, он с трудом поднялся на ноги, оправив полы черной
сутаны, и медленно побрел к выходу из храма, несколько раз обернувшись к алтарю. Но
Спаситель по-прежнему хранил святое молчание, только глаза его, казалось, намокли и
преисполнились еще большей скорби.
Отворив тяжелые дубовые двери с широкими коваными петлями, священник выжидающе
вышел на порог, подставив лицо теплым лучам полуденного солнца. Сегодня ни свет, ни
тепло не дарили ему былой радости, не порождали на устах улыбку. Чуть сощурив глаза от
яркого солнца, он посмотрел по сторонам, надеясь увидеть хотя бы одного человека, одну
страждущую душу, и позволил себе разочарованно вздохнуть. Улица была пустынна, двери и окна домов заперты, только ветер гонял сор по булыжной мостовой.
Совсем недавно его приход не страдал от отсутствия прихожан, но как только в город
пришла болезнь, их поток иссяк в считанные дни. Поначалу, родственники заболевших
кинулись к своему духовному отцу кто за советом, а кто за исцелением, но, поняв, что ему
не по силам поставить больных на ноги, быстро разуверились и постепенно забыли дорогу
сюда. Страх сковал сердца и умы, посчитав свалившиеся на них беды проклятьем. Многие
предпочли совсем не выходить из дома.
Священник продолжал смотреть по сторонам, размышляя о последних неблагополучных
днях. Что он может противопоставить болезни? Свою веру? Но ее почти не осталось. Как
ни печально, он готов был расписаться в собственной беспомощности, руки его уже
опустились. Разве в таком состоянии способен он помочь своей пастве?
Он взглянул на небо, долго смотрел на яркий диск солнца, пока в глазах не поплыли круги, и, перекрестившись, вернулся в прохладу храма. В его сердце больше не было места
уверенности.
Пройдя между пустых скамей, святой отец вновь застыл перед распятьем, гордо подняв
голову. Он больше не просил и не умолял, не приклонял голову и не падал ниц. У него
внутри боролись две силы – ангел и демон. Они рвали в клочья его душу, нанося
