На одном из разделов друзья задержались дольше. Озаглавлен он был так: «История традосского оборотня».
– Уж не тот ли это оборотень, которым и по сию пору пугают детей? – поинтересовался Себастьян.
– Он самый.
– А я, признаться, считал это вымыслом, сказками.
– Хороши сказки! – возмутился архивариус. – Из-за этих сказок мне пришлось расстаться со своим учителем. Он отправился искать того проходимца Тибальда Рыжего, а я перекочевал под крылышко к архивариусу Гренхему.
Бальтазар вздохнул и, грустно улыбнувшись, добавил:
– Ах, золотая юность! Большой Сосновый бор, хижина отшельника, невероятные приключения…
– О чем ты говоришь? – удивленно спросил звездочет.
– Так, припомнилось былое. Ты думаешь, твой друг всю свою жизнь нюхал книжную пыль? Ошибаешься. Однако вернемся к традосскому оборотню.
Себастьян от нетерпения придвинулся поближе к архивариусу.
– Так ты, Бальтазар, знаешь правду о Традосском оборотне? Может, расскажешь в двух словах.
– В двух словах не расскажешь. Как-нибудь досужим вечерком за добрым ужином у толстяка Локка. А сейчас посмотрим, какие документы собраны под этой рубрикой. Так… Номер одиннадцатый: «Свидетельства жителей Традосса о купце Питере Бритте». Посмотрим… Все листы целы. Дальше. «Протоколы герцогского суда…” Ага, копии протоколов. Оригиналы я видел в Традоссе. Ничего нового.
Архивариус снова вернулся к реестру.
– Номер тринадцатый: «Некоторые сведения о Карлоте-чужестранке». Клянусь пером и чернилами, это та самая девушка, которая помогла герцогу распознать оборотня. Во всяком случае, так утверждали некоторые придворные. Очень странная девушка. Неизвестно откуда она появилась в Традоссе и неизвестно куда потом делась.
– Бальтазар, не мучай меня! – взмолился звездочет. – Если уж ты не хочешь рассказать всей этой истории, то, по крайней мере, не дразни.
– Всё. Ни одного постороннего слова. Итак, посмотрим… Все листы целы. Дальше идет номер четырнадцатый: «Девяносто девятая песнь вещуньи Филистены.»
– Кого? – переспросил Себастьян.
– Вещуньи Филистены, – повторил архивариус, переворачивая страницы. – Постой, постой! Здесь кончаются сведения о Карлоте – чужестранке, а здесь, под пятнадцатым номером, идет «Примечание к предыдущему документу», то есть к песне. А где же сама песнь? Неужели нашли?!
Архивариус схватил обрывок пергамента, добытый в бою.
– Ну да, это ведь стихи, то есть песнь, – он приложил обрывок к книге. – Вырвано отсюда. Ну-ка посмотрим, что сказано в этом примечании…
