– Себастьян, что с тобой?
Звездочет снова оказался в подвале ратуши, в полутемном архиве.
– Нет-нет, ничего, – поспешно ответил он. – Просто задумался.
– Ну-ну, – сказал архивариус, пристально глядя на него. – Я тебя понимаю. Будь я на твоем месте – тоже сходил бы с ума. Тебе нужно отвлечься, – и продолжил:– Кажется, мне удалось разобрать текст. Шрифт оказался не таким уж сложным. Вот послушай:
…дитя,
…нятся веленья
…олжны еще знаменья
…изойти. Послушай же меня:
…роют трещины любовный талисман,
Стекло волшебное случайно разобьется,
Но истина, как чистый свет, прольется
Туда, где прежде царствовал обман.
Твой древний герб случайно совпадет
С гербом супруга – символом небесным,
И в этом совпадении чудесном
Родитель твой знамение прочтет.
Все сбудется, предсказанное мною.
Да будет небо и любовь с тобою!
Архивариус отдал пергамент Себастьяну. Тот, уже зная содержание, быстро разобрался в затейливом письме, но ничего нового не вычитал. Отложив рукопись и пожав плечами, звездочет проговорил:
– Какие-то стихи. Немного же света пролил этот оборванный пергамент.
– Ты неисправим, мой друг. Не нужно торопиться с выводами, – возразил архивариус. – Перед нами, без сомнения, пророчество, очень древнее пророчество. И написано оно для девушки, готовящейся выйти замуж. Можно было бы сказать, что это самое обыкновенное предсказание, если бы оно так не заинтересовало графа Пардозу. Что здесь может содержаться такого, ради чего этот прохвост пробрался ночью в архив, обнажил меч и в сущности рисковал жизнью?
– Если бы у нас был весь текст… – сказал Себастьян.
– Это моя промашка, – вздохнул Бальтазар. – Я выбрал недостаточно толстый фолиант, и Пардоза рано очнулся. Но кто бы мог подумать, что у него такая крепкая голова? Ведь я со всей силы треснул его и даже испугался, что убил насмерть. А вот, поди ж ты, живуч подлец!
– Не расстраивайся, Бальтазар, ведь он был в шляпе.
– Да что теперь говорить об этом! Так или иначе, у нас только вторая половина рукописи. Возможно, в первой сказано нечто большее. Однако не будем гадать. Если этот лист из тринадцатого тома, на что я очень надеюсь, то мы сможем найти место, откуда он вырван и, возможно, определить, что же это за документ и какова его ценность.
– Верно, – согласился Себастьян.
Бальтазар подвинул к себе книгу, открыл ее, и быстро охватив взглядом первую страницу, воскликнул:
– Да ведь это почерк господина Гренхема! Клянусь пером и чернилами! Вот посмотри, Себастьян!
