Музыка стихла, и Леонора подвела звездочета к оркестру.
– Хочу представить вам лучшего дирижера из тех, кого мне доводилось встречать, – господина Мантиса.
Маэстро галантно поклонился. Он был хорош всем, разве что, как показалось Себастьяну, руки у него были длинноваты. Леонора указала на музыканта, нежно прижимающего к себе, словно ребенка, виоль д’амур.
– А это непревзойденный виртуоз маэстро Теттигон.
Облаченный в зеленое музыкант поднялся и поклонился столь низким поклоном, что чуть не достал чубом пол. Вслед за ним принялись кланяться гамбисты, лютнисты, выразили свое почтение звездочету и две валторны.
– Никогда еще Нустерн не видел такого оркестра, – восторженно заявил Себастьян. – Ваш оркестр, Леонора, – подлинное чудо!
Племянница бургомистра повернулась к залу.
– Те, что в центре, – продолжала она, – танцовщики Калоптерии. А наиболее нарядная среди них – известная танцовщица Калима.
– Какие у них удивительные имена! – сказал Себастьян.
– Они и сами удивительны.
Пауза между танцами тянулась недолго и как водится, вслед за аллемандой музыканты заиграли куранту.
– Я жду еще одну замечательную гостью, – промолвила Леонора. – Я получила известие, что она находится где-то в ваших краях, и послала ей приглашение. Вот только прибудет ли она?
Себастьян заметил, что лицо его возлюбленной омрачилось и в глазах блеснуло нетерпеливое ожидание.
– Не надо терять надежды, – подбодрил он Леонору.
– Спасибо, Себастьян, вы очень добры. А теперь представьте мне ваших именитых горожан, ведь я почти никого не знаю.
– Охотно, – согласился тот и повел Леонору по залу.
Тем временем между пожилыми горожанами, расположившимися вдоль стен и с удовольствием наблюдавшими, как танцует молодежь, прохаживался архивариус Бальтазар Букреус. Он подходил то к одной группе стариков, то к другой, раскланивался, заводил разговоры, слушал, что говорят о празднике. Наконец он очутился возле кресел, где среди прочих расположились бургомистр, ректор университета Нукс и цеховой мастер Том Глина.
– Господин бургомистр, позвольте поздравить вас с небывалым праздником, – учтиво поклонившись, сказал архивариус.
– А, это вы, господин Букреус! Благодарю, благодарю, вас. Что же вы не танцуете и держитесь в сторонке с нами, стариками?
– Я не обучен всем этим модным выкрутасам.
– А я, признаться, – проговорил Том Глина, – с удовольствием пустился бы в пляс, да годы уже не те. Боюсь, моя пляска пришлась бы тут не ко двору.
