Мертвый огонь | страница 2

После этого рассказа пели пионерские песни, пекли на костре картошку, ели картошку, пели «картошку», дурачились, смеялись, шутили, а потом, когда дядя Павел ушел домой, легли спать.

У костра остались часовыми: Коля Сабуров и «Шарик».

Вы знаете, как жутковато сидеть ночью в лагере у костра, когда все уже легли спать.

На черним небо мерцают ресницами звезды. Луны нет. Деревья точно сдвинулись ближе кругом костра.

Темно, черно и кажется, что кто-то притаился в кустах.

Но Коля Сабуров был не робкого десятка парень, да и рядом с ним у костра сидел Шарик — друг с острыми зубами.

Жутковато только в начале, а потом голова тяжелеет, как осенью хлебный колос. Мысли куда-то уносятся, перестаешь сознавать, где находишься, а потом начинании» видеть только закрытыми глазами.

Это с вами бывало?

Коля Сабуров, чтобы это с ним не случилось, сначала подкладывал хворост в огонь, потом играл карманным электрическим фонариком, потом гладил по голове Шарика и ласково, тихонько говорил ему: «Ша-а-рик, Ша-а-рик хорошая собака. Спи, Шарик, я за тебя подежурю, а потом ты за меня… спи, хороший песик… спи…»

Шарик, и правда, аппетитно заснул и растянулся у ног Коли.

Я не знаю, сколько времени прошло после этого разговора, как… в ужасе Коля и Шарик вскочили на ноги…

Что-то страшное происходило вверху.

Над ними высоко в небе кружилась огромная хищная птица, все ниже и ниже, все уже и уже сжимая круги.

В паническом страхе, поджав хвост, Шарик бросился в палатку… За ним туда же юркнул Коля,

Трясущимися от страха руками он стал тормошить спавших ребят и будить их торопливыми словами:

«Скорей, скорей… ребята… ой… скорей… скорей…» Потом вспомнил о свистке и начал изо всех сил давать тревожные сигналы.

Но это уже было не нужно. Перепуганные ребята уже повскакивали на ноги и торопливо влезали в рубахи, трусики и сандалии.

Когда они выскочили из палатки, никакой птицы, напугавшей Колю и Шарика не было, но перед ними стоял на земле, спокойно и молчаливо, огромный аэроплан, на кабинке которою можно было при свете слабо мерцающего костра прочесть название: «Масперо».

Что это… Откуда аэроплан… Для кого… Но не успели они ответить себе на этот вопрос, как из нутра кабинки высунулось добродушное, улыбающееся лицо, не старого, но уже седого человека, и ребята услышали:

— Для вас, мои друзья… Я — Масперо, — и с этими словами тот, кто назвал себя Масперо, положил руки на рычаг пуска машины, готовясь пустить ее в ход.