Мертвый огонь | страница 18
Это был египетский жрец со своими помощниками. Шарик с ворчаньем вскочил с циновки и оскалил зубы, но Костя оттащил его в сторону и уложил у своих ног.
Жрец, заклинатель болезни, увидев лежащего на земле Моню, поднял руки и запел какие-то молитвы.
— Что за черт, — выругался вполголоса, но сердито Сережа. Остальные ребята с любопытством смотрели, что будет дальше.
Попев гнусавым голосом молитвы, жрец сделал вид, что погрузился в чтение свитков папируса, отыскивая в них причину болезни. Затем воздев снова руки вверх, взял из ящика глиняную статуэтку какого-то божка и наклонившись, засунул ее под спину лежащего Мони.
Сделав еще какие-то непонятные жесты руками, он подошел к Масперо и протянул руку лопаткой.
Сережа Ступин, который и без того едва сдерживался, крикнул:
— Не давайте ему ничего… Гоните его в шею. дядя Масперо… Пусть проваливает ко всем чертям со своими богами и молитвами, а то я Шарика на него спущу. Я и в самом деле думал, что он врач и выправит Монину ногу, а он даже и не посмотрел на нее, плешивый.
Гоните чертову куклу вон!..
— Долой поповское отродье! — звонко и резко крикнул Ваня Петенко.
Притихшая толпа, услышав гневные крики Сережи и Вани, заволновалась и угрожающе зашумела.
Среди этого шума дядя Масперо пытался что-то кричать на ухо жрецу, но тот, мотая лысой головой, не стал его слушать и, разгневанный, устремился вон из хижины.
— Ну и заварили кашу! — сказал укоризненно дядя Масперо в то время, когда среди притихшей толпы раздавался гнусавый, разгневанный голос жреца.
Дядя Масперо тревожно передал нашим ребятам: жрец требует выдачи дерзкого мальчишки, оскорбившего священную особу жреца, для наказания его розгами.
— Ну, это еще посмотрим, — сквозь зубы сказал Сережа Ступин, сжимая кулаки.
Ваня Петенко, Миша Суровцев, Костя Черняков стали возле него. Коля Чернов и Коля Сабуров шарили по углам, отыскивая хоть какое-нибудь оружие для защиты, но кроме двух бамбуковых палок от носилок найти ничего не могли. Общее волнение передалось и Шарику. Он взвизгивал, ворчал и вырывался из рук Гриши, сидящего на циновке возле Мони.
Дядя Масперо стоял в дверях. И вот едва лишь замолкла злая и гневная речь жреца и в ответ на нее толпа с криками сделала движение ворваться в лачугу, как дядя Масперо появился в дверях и шум толпы прорезал его голос:
— Остановитесь, египтяне, и выслушайте.
И внешний вид седовласого Масперо и сила его голоса были таковы, что толпа остановилась и замолкла, а дядя Масперо продолжал:
