Он сам не знал, что он за человек, как они могут знать?
Неопределенность мучила его с того момента, как он отошел от созданного им Далзила, и усугубилась из-за того, что он столь неожиданно получил титул и остался неподготовленным. В двадцать два он был совершенно уверен, кем был Ройс Генри Вариси, но когда спустя шестнадцать лет назад он вернулся к этому…ни одно из его предыдущих представлений не имело значения.
Он больше не вписывался в тот образ мужчины, герцога, каким он думал, будет.
Однако, долг, был одной из путеводных звезд, которые он всегда признавал и признает. Он пробовал. Ройс провел всю ночь, изучая списки, пытаясь заставить себя следовать, выбранной линии.
И он подвел всех. Ройс не смог этого сделать, не мог заставить себя выбрать женщину, которую он не хотел.
И главная причина этого собирается войти в комнату следом за ним.
Глубоко вздохнув, Ройс зарычал и сел в одно из кресел, стоящее перед окном, откуда открывался вид на дверной проем.
В этот момент девушка показалась в дверях.
Минерва, учитывая многолетний опыт общения с Вариси, что сейчас не время соблюдать осторожность, скромничать. Картина, представшая перед ней, когда она остановилась в гостиной герцога — стена ярости, подтвердила это; она висит прямо над ней, и если она аст ему хоть полшанса, задушит ее.
Девушка послала ему раздраженный взгляд.
— Вы должны сделать выбор, сделайте его и объявите. Или дайте мне то, что я могу поведать дамам внизу, что удовлетворит их, иначе они не уедут, — Минерва сложила руки на груди и посмотрела на него. — И вам это больше, чем не понравится.
Последовало долгое молчание. Минерва знала, что он использует молчание, чтобы заставить ее нервничать; она не сдвинулась с места, просто ждала его.
Ройс прищурился. Наконец, он приподнял темную бровь.
— Вы что, действительно хотите открыть для себя Египет?
Минерва нахмурилась.
— Что?
Потом она сложила все вместе. Поджала губы.
— Не пытайтесь сменить тему. Если вы случайно забыли, то это ваша невеста.
Его взгляд не отрывался от ее лица, ее глаз.
— Почему ты так хочешь, чтобы я объявил о помолвке? — его голос стал ниже, мягче, что наводило на размышления. — Ты так стремишься убежать из Вулверстона и от своих обязанностей, и всего, что здесь?
Его слова ударили по ее чувствам. Ее гнев вспыхнул очень быстро, и у нее не было и шанса обуздать его.
— Как тебе чертовски хорошо известно, — ее голос дрожал от ярости, в ее золотых глазах вспыхнуло презрение, — Вулверстон — это единственный дом, который мне когда-либо был знаком. Это мой дом. Как тебе, возможно, известен здесь каждый камень, я знаю каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка в поместье, — ее голос вибрировал от волнения. — Я знаю каждую составляющую замка, и как это работает. Вулверстон был моей жизнью более двадцати лет, и верность — и любовь — к нему и его жителям, держали меня здесь так долго.
