Ее спина вдавилась в стену; он не прикасался к ней, но поднятые руки заставили разойтись полы его сюртука. Всего лишь дюйм разделял ее грудь от его груди, и она могла почувствовать его тепло. Она чувствовала его близость, манящую твердость мужского тела.
Все, что нужно было сделать — это переступить свою бессмысленную самостоятельность, чтобы получить необходимое облегчение.
Но…Минерва, сглотнув, заставила себя выдержать его взгляд, вздернула подбородок.
— Почему ты мне это рассказываешь?
Его губы изогнулись в улыбке. Его взгляд опустился, остановившись на ее губах.
— Потому что я думаю, что будет справедливо, что ты об этом будешь знать.
Девушка заставила себя рассмеяться. Задыхаясь.
— Вариси никогда не играли честно, и я не уверена, что ты вообще «играешь».
Ройс усмехнулся.
— Правда.
Его взгляд снова остановился на ее глазах.
Минерва поймала его.
— Так зачем это мне?
Герцог дьявольски приподнял бровь.
— Потому что намерен соблазнить тебя, и подумал, что это может помочь. Это сработало?
— Нет.
Ройс медленно улыбнулся, его глаза встретились с ее глазами. Он переместил свою руку. Проследив за ней взглядом, Минера увидела, что подушечками пальцев легли на ее запястье.
— Твой пульс говорит об обратном.
Его невозмутимое высокомерие заставило ее вспыхнуть. Сузив глаза, она посмотрела ему в лицо.
— Ты самый безжалостный, высокомерный, дьявольски…
Ройс заставил ее замолчать, накрыв ее губы своими губами, смакуя ее ярость; он безжалостно и коварно отвлекал ее.
Так, что ее тело начало плавиться. Минерва пыталась бороться, но не могла; расплавленный жар пронесся по ее телу, уничтожая благие намерения, запреты и оговорки.
Уничтожая здравый смысл.
Остался только голод — безжалостный, яростный, который он разбудил в ней.
Яростные прикосновения его языка, вес его тела, которым он прижимал ее к стене — это все, чего она хотела. Ее язык вступил в поединок с его языком; ее тело напряглось, но не для того, чтобы оттолкнуть его, а чтобы ощутить его жар, прижаться к нему.
Чтобы с ним утолить свой голод.
Смешать свое желание с его.
Объединить его, пока ни один из них не сможет вытерпеть.
Это сейчас было ее единственным желанием; разумная часть уступила место чувствам, освобождая ее страстную сторону, чтобы она взяла от него все, что может.
Выжимая из него каждую каплю наслаждения.
Он не предоставил ей выбора.
Она оставила ему еще меньше шансов.
Мысленно выругавшись, несколько мгновений Ройс прижимал ее руки к стене, по той причине, что он не доверял себе. Ей, когда она была опьянена страстью, он доверял еще меньше.
