— О! Барышня! Узнаю вас! Но, мои родимые! Поспешай!
Церкви были всюду, поэтому Макар не выбирал маршрут, а позволял лошадям идти, куда Богу угодно. Они вышли к высокой, красного кирпича церкви. Вокруг нее то ли крестный ход, то ли хоровод, семенили друг за другом молодые девки.
— Простите, — обратилась Фекла к одной из них, — А могу я…
— Тсс! — шикнула та нее и продолжила путь, шепча молитвы.
Фекла не решилась больше спрашивать, а зашла внутрь. Макар отказался:
— Не пойду туда, вишь, бесноватые мечутся.
Узкие окошки пропускали мало света, клубился дым от зажженных свечей. После сияющего снега глаза никак не привыкали к полумраку. Фекла наткнулась на большую мягкую женщину, она стояла в уголочке и продавала свечки.
— Матушка, скажите, где я?
— Это Параскевы Пятницы церковь.
— А вы не знаете, ходит ли сюда Андрей Петухов?
— Шшш! Мужика искать в женской церкви, в обители вышивальщиц?! Греховодница! Ну-ка давай выйдем!
Они вышли. На морозе и при ярком свете Фекла чувствовала себя лучше:
— Вы меня простите, я не в том смысле ищу, в котором вы подумали, а в том, что он мне как вышивальщице нужен.
— А ты, доченька, вышивальщица?
— Нет, но буду.
— И что же? Тебя Андрей Петухов научит?
— Да нет же. — Перед ними, стоящими на паперти, продолжали ходить девицы, — Да почему они ходят-то так странно?
— Ааа, это примета така: надо церковь нашу обойтить трижды и замуж выйдешь.
— То есть как — выйдешь?
— Пешком. Самым обычным способом выйдешь.
— Погодите, а как же единороги, вот это вот все?
— Пустое, — свечница махнула рукой.
— Да у нас на Москве их годами шьют, табунами! Чтобы замуж выйти!
— И чудесно! Пусть шьють! Пока шьють, все жонихи к нам едуть, у нас дефициту в них нету! Вишь, вот там у стеночки подворья притулились парни. Выглядывают себе кого покраше.
И в этот момент из тени подворья вышла огромная баба с бородой и в кумачовом сарафане и задумчиво побрела прямо в круг невест.
— Ох ты ж, Господи! Антихрист! — свечница замахала руками.
Баба продолжила идти.
Девки увидели ее, замедлили шаг. А потом одна взвизгнула, да тут и началось. Крик поднялся страшный. Все завопили и толпой кинулись в церковь спасаться. Фекла еле успела отскочить в сугроб, чтобы ее в давке не замяли, да в церковь не заволокли. И как только последняя девица, визжа на самой высокой ноте от сознания того, что она последняя, заскочила в церковь, как тут же дверь закрылась и изнутри лязгнул тяжелый засов.
Баба с бородой приближалась с неумолимостью упыря из русских сказок.
