- А тебе понравилась?
- Понравилась и мне... только... ну, да не теперь... Я на нее заметку написал, - прибавил Вася конфузливо. - После покажу... Так написал... для себя...
- Я познакомлюсь с Лаврентьевым. Сведи меня к нему.
- Отлично! - обрадовался Вася. - Ты увидишь, какой Лаврентьев.
- Ты, кажется, влюблен в него?
- Люблю... да его все любят. Один Кузька не любит. Собирается его извести. Только шалишь, брат!
- Какой Кузька?
- А живодер здешний... Кривошейнов.
Николай продолжал свой туалет. Вася внимательно оглядывал брата и заметил:
- Франт-то ты какой, Коля!
Старший брат вдруг вспыхнул.
- А по-твоему, надо неряхой быть?
- Да я так... Ты не сердись, брат.
- Я и не сержусь...
- То-то, а я было подумал...
Николай протянул руку.
- Ах, Васюк, Васюк, голубчик, кроткая ты душа! Не сердись и ты на меня... Ведь я расспрашивал тебя, как брат... не желая оскорбить...
- Что ты, что ты, Коля! Да разве я обиделся? За что? - повторял он, крепко пожимая брату руку. - Я после тебе все расскажу, на каком основании я никуда не хочу... Ты умный, ты должен понять... Всякий по-своему... Вот если б я умел писать, как ты, то знаешь, что бы я сделал?
- Что бы ты сделал?
- Остался бы здесь да подробно и описал, как мужик живет, а то ведь в газетах все врут... Ах, если бы ты видел только, Коля, что здесь Кузька делает! И нет ему предела! - прошептал задумчиво Вася.
- Это всем хорошо известно, Вася.
- Нет, не говори. А, впрочем, тем хуже... Всем известно, и все смотрят!
"Странный брат какой!" - промелькнуло в голове у Николая.
Братья несколько времени молчали.
- Послушай, Вася, скоро Леночкина свадьба?
- Елены Ивановны? - поправил Вася.
При этом бледное лицо его вспыхнуло ярким румянцем.
- Ну да...
- Осенью, кажется... А что?
- Так спросил. Тоже старые приятели. А отец ее?
- Обыкновенно что: исправник, как и был! Еще папа его немного в страхе держит, а то...
- А Смирновых видел?
- Видел... Такая сорока, так и стрекочет, а барышни все об адвокатах да о литераторах... Слышал, как они маме в уши визжали! Ты хочешь с ними знакомиться?
- А по-твоему не стоит?
- Не стоит. Болтуньи! Все эдак больше о возвышенности, а землю по десяти рублей сдают... Шельмы!
- Ты, однако, брат, сильно. Говорят, Смирнова умная женщина.
- Да кому от ума-то ее прок? - добродушно возразил Вася. - Вот и Бежецкий твой умный, а сам же ты говорил, на что пошел его ум... на мамону{37}!
- Философ ты, как погляжу. Стоик{37}! - заметил Николай, надевая жакетку.
