— Лейтенант Березин окончил нормальное училище, — пояснил инспектирующему командиру руководитель занятий, сделав ударение на слове «нормальное». — Он может не знать эту стрельбу.
— Почему вы молчите, лейтенант? — повторил руководитель. — Доложите, сколько раз вы выполняли эту задачу?
«Много раз», — хочет сказать лейтенант, но вместо этого отвечает:
— Я знал эту стрельбу, когда окончил училище!
— А сейчас забыли? Выходит, деградируем? — жестко бросил Богданов.
— Разве у вас нет времени прочесть учебник? Вот этот. — И он показал Березину книгу, лежавшую перед ним на столе.
— А может быть, желания нет?
Сергей смущенно молчал.
— Я командир полка, — продолжал майор, — а вожу с собой в лагерь, как видите, все основные учебники…
— Вот что, лейтенант Березин, сейчас нет больше времени говорить с вами на эту тему. Решаем так: через неделю ровно в семнадцать часов ожидаю вас…
Проверку тогда Богданов устроил Сергею основательную. Майор даже улыбнулся сейчас, вспоминая об этом. Но главное — он убедился, что не ошибся в своих выводах. Стрельбу с самолетом, которую он дал лейтенанту, для проверки, тот провел образцово. Майор едва удержался тогда от похвалы. «Успеется еще», — решил Богданов. И правильно. Как оказалось, Березин снова «проявил характер»…
— Так что же мы решаем? — вслух спросил майор. — Предать его суду — значит отмахнуться от человека, пойти по линии наименьшего сопротивления. Мне думается, мы не имеем морального права так поступать. В народе говорят, что «даже дуги гнут с терпеньем и не вдруг».
— Как хотите, Николай Васильевич, а я был вынужден доложить об этом в штаб корпуса.
Богданов нахмурился:
— Поторопились немного, следовало бы нам получше разобраться.
Заместитель начальника гарнизона развел руками:
— Случай из ряда вон выходящий. Неповиновение. Скрывать нельзя. Да и вы сами в этом не заинтересованы. Потом неприятностей не оберешься. А разбираться можно до бесконечности.
Богданов покраснел.
— Скрывать, не скрывать? О чем вы говорите? Разве я об этом?.. Ну вот вы написали. Вроде как даже оправдаться нам помогли: дескать, все меры испробованы, воспитывали — не помогло…
Не помогло… Но перед своей совестью не оправдаешься.
— Вы что, Николай Васильевич, серьезно считаете, что Березина легко можно перевоспитать? — спросил заместитель начальника гарнизона.
— Легко или тяжело, я не взвешивал, а помочь нужно.
— Разве наказание на помощь?
— Если оно соизмеримо с виной, подчеркнул майор.
