— Прекратить стрельбу, — распорядился Богданов. — Придется, видимо, ночью подвести орудие и разрушить купол прямой наводкой… Это, конечно, рискованно, — вслух рассуждал Богданов, — но другого выхода нет.
Однако через несколько минут справа сзади вновь ухнуло. Третий дивизион снова открыл огонь.
— «Дон», — запросил Богданов, — доложите, куда, по чьей заявке открыли огонь? — Но тут он увидел, что разрывы ложатся у церкви.
Богданов хотел остановить стрельбу и сделать внушение, но после четвертого выстрела позолоченный купол колокольни скрылся в огне и дыму. Когда густой черный дым рассеялся, все увидели, что купол исчез, словно его и не было.
— Молодец, «Дон»! — передал Богданов. Он вспомнил весну тридцать второго в Днепропетровске. Половодье затопило улицы. От проспекта Маркса до Дома Красной Армии переправлялись на лодках. Льдины громоздились одна на другую и угрожали железнодорояшому мосту. Положение становилось критическим.
— Разрешите разрушить лед? — предложил Богданов.
— Ты что, в тюрьму захотел? — спросил его приятель, работник особого отдела. Своими орудиями ты все сено на той стороне спалишь. Шутка ли, артиллерия большой мощности — и вдруг по льду. Не бери на себя такую ответственность. Это молодость, Богданов, бравада, учти…
— Разрешите, — убеждал командира полка старший лейтенант Богданов, тогда еще командир батареи.
— Попрощаемся, Манечка, — шутил он, уходя из дому, — иду разрушать лед. — Поцелуй меня, может быть, долго не увидимся.
Тяжелые бетонобойные снаряды разметали толстый лед. Угроза мосту была ликвидирована.
Богданов улыбнулся, вспомнив, как удивились они с женой, когда ему выдали денежную премию…
— Молодец, Свитковский, — повторил он, но ему доложили, что огонь вел Березин. «Без разрешения», — отметил про себя Богданов, но промолчал.
…Еще два дня полк стоял у Кицкани. Каждый час приходили тревояшые вести: выше по течению противнику удалось форсировать Днестр. Ночыо полк снялся со своих позиций.
Наблюдательйые пуйкты зайймали утром. Й вдруг неожиданность: на обратных скатах высоты, куда поднялись Богданов с командирами и бойцами, оказались… гитлеровцы.
Пули вражеских автоматчиков поднимали фонтанчики ныли.
— Живее, живее, — торопил майор, готовя ручной пулемет к бою. Бойцы поползли под огнем.
Березин остался лежать рядом с Богдановым, положив перед собой две гранаты и зажав в руке пистолет. С ними оставалось уже не более двадцати человек, когда Сергей увидел, что гитлеровцы на мотоциклах устремились на них, ведя на ходу огонь. «Пора отходить, чего он медлит?» — подумал Березин, глядя на припавшего к пулемету командира полка.
