А в Труа жили ожиданием короля, королевской охоты, турниров, пиров, состязаний труверов, трубадуров и миннезингеров, спешащих сюда, чтобы прославлять рыцарские подвиги и прекрасных дам. С высоты птичьего полета город представлял из себя шестиконечную звезду с вытянутыми углами, окруженными по периметру более или менее крепкими оградами. Он состоял из узких, темных, лишенных свежего воздуха и солнечного света улиц, чей смрад умножали слонявшиеся в запруженных нечистотах стада свиней и коров. Многочисленные площади были обустроены балаганами ярмарочных торговцев и грубыми мазанками горожан. Почти все ремесленники, занимавшиеся одним делом, селились в своих, обособленных кварталах. Частенько на улицах случались такие же разбои, как и на уединенных дорогах в лесах. Но жители редко выходили по вечерам из дома - и не иначе, как с зажженными смоляными факелами, а после ударов колокола обязаны были запирать двери и тушить свет в окнах. В дождливое время на улицах случалась такая грязь, что проехать здесь можно было только верхом или на ходулях, а сырость была столь велика, что ржавчина мгновенно покрывала железные двери и ставни. Примерно дважды в год в городе случались повальные эпидемии от тех страшных и смрадных испарений, которые поднимались над Труа. Впрочем, таковы были все города Франции. Знатные же сеньоры строили свои замки возле городских стен, на берегу рек или на вершине холма, возле лесов и парков, где можно было в хорошую солнечную погоду устраивать различные увеселения и пиры. Сеть таких замков возле Труа принадлежала владетельному графу Гюгу Шампанскому, одному из освободителей Иерусалима, богатейшему сеньору, славному и благородному рыцарю пятидесяти восьми лет.
В центральной башне главного его замка, в одной из специально затемненных комнат, собрались изысканные гости: здесь для развлечения сеньоров устраивал мистические радения придворный каббалист и алхимик, влиятельный маг Шампани Симон Руши. Помогал ему и ассистировал рыцарь Андре де Монбар, уже несколько лет постигавший под руководством мага эзотерические учения. Руши был неопределенного возраста, маленького роста, с ярко выраженной восточной внешностью и колючим взглядом. Андре де Монбар сухощав, средних лет, с приятным, но каким-то бесцветным лицом и волосами, и отличительной его особенностью было то, что везде и всюду он оставался незаметен, как бы растворяясь в окружающей его обстановке. Оба они стояли возле дымящейся на маленьком столике чаши, в которую Руши время от времени бросал какие-то порошки и травы. Угол комнаты был отгорожен полупрозрачной ширмой. Напротив них в удобных креслах сидели дамы и рыцари, представлявшие цвет Франции. Здесь был сам граф Шампанский со своей молодой второй женой Марией, старый граф Анжу и Мена с юным сыном Фульком, герцог Клод Лотарингский с супругой, знаменитый, дряхлеющий трувер герцог Гильом Аквитанский, граф де Редэ и его жена Беатриса, сводный брат короля Людовика - Ренэ Алансон, ныне являющийся послом византийского императора Алексея I Комнина, сестра Годфруа Буйонского и короля Иерусалима Бодуэна I Гертруда, клирик Кретьен де Труа, историограф и каноник иерусалимского короля Фуше Шартрский. Присутствовала также путешествующая инкогнито одна из самых образованных и красивейших женщин своего времени, дочь византийского императора Анна. Некоторые рыцари, которым не хватило кресел, стояли возле стен, и среди них особенно выделялся благородной осанкой и внешностью, опирающийся на длинный меч немецкий граф Людвиг фон Зегенгейм.
