Кэтрин так долго сидела, разглядывая разложенные вокруг подарки и украшения, выбранные с заботой и вниманием, что Рафаэль с нетерпением откинулся на спинку дивана.
— Если тебе что-то не нравится, только скажи, — наконец произнес он.
— Нет-нет. Дело не в этом, — поспешила заверить она. — Просто… Всего так много. Не нужно было столько тратить.
Он повернулся к ней лицом, его губы сжались в жесткую линию.
— Очень даже нужно. Я хотел подарить тебе эти безделушки. Этого достаточно.
— Правда?
Его настроение мгновенно изменилось, и он улыбнулся в ответ на ее дерзкий взгляд.
— Думаешь, я купил их, только чтобы показной роскошью заставить замолчать сварливых баб? Нет. Я выбрал эти вещи потому, что они мне приглянулись и я надеялся, что тебе будет приятно их носить.
— В таком случае я с благодарностью принимаю эти подарки.
— Не уверен в твоей искренности, — ответил он, склонив голову и сверкнув черными глазами. — Лучше докажи.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, нервно собирая разложенные предметы и складывая их обратно в корзину.
— Я имею в виду, моя наивная девочка, что за свои старания у модистки, портнихи и ювелира ожидаю награды хотя бы в виде поцелуя.
Кэтрин выдержала его взгляд.
— Значит, по этой причине ты хотел встретиться со мной наедине.
— В данный момент этой причины достаточно. Убери ее, — сказал он, забирая корзину из ее крепко сжатых рук и привлекая Кэтрин к себе. — Не нужно стесняться, — прошептал он и прикоснулся губами к ее губам.
Кэтрин поддалась, позволив ему прижать ее к своей груди, но по-прежнему не могла ему доверять, по крайней мере, так ей казалось. Прошло некоторое время, прежде чем она пошевелилась и отстранилась.
— Что ж, пожалуйста, — сказал он, засмеявшись.
Глядя на него, Кэтрин вдруг ощутила странную боль в груди. Этот мужчина сам признался, что не испытывал к ней любви. То, что он чувствовал, было всего лишь примитивным физическим влечением. Тогда что двигало ею? Неужели такое же влечение?
Резко повернувшись, она прошла через комнату и остановилась, облокотившись на спинку египетского кресла.
— Полагаю, ты будешь счастлив узнать, что не станешь отцом, — сказала она ему, не сводя взгляда с резного сфинкса под ее пальцами.
Он молчал так долго, что она наконец подняла голову. Когда их глаза встретились, он мягко спросил:
— Это сделает меня счастливым?
— Почему бы и нет? До сих пор ты не проявлял интереса к семейным обязанностям.
Рафаэль глубоко вдохнул, его губы сомкнулись в две суровые линии, а в глазах появилась пустота, более страшная, чем ярость. Его пальцы медленно сжались в кулак, затем он неожиданно развернулся и вышел из комнаты.
