— Да, ravissante, — вздохнула мадам Эстель, — Эта безделушка слишком яркая для jeune fille[48].
— Думаю, вы правы, — с сожалением согласилась Кэтрин. Ей нравилось ощущение шелка под пальцами, к тому же он удачно сочетался с ее волосами.
— Извините, мадемуазель, — прошептала мадам Эстель, когда в ателье зазвенел звонок. — Я буду через минуту.
Кэтрин кивнула и, улыбаясь, стала снимать ткань с плеч, однако не удержалась, чтобы в последний раз не полюбоваться шелком.
— Кэтрин, ты должна взять его, — раздался с порога девичий голос. — Это твой цвет.
Этот комплимент был очевидной лестью, и Кэтрин улыбнулась девушке, с которой была давно знакома по школе при женском монастыре.
— Благодарю, Гиги, но, думаю, нет.
— Вздор, Кэтрин. Кто-нибудь вроде тебя несомненно осмелится нарушить традиции и введет новую моду!
Был ли этот совет столь же невинным, как улыбка, с которой его произнесли? Не слишком ли ярко сияли маленькие глаза Гиги? Эта девушка никогда не входила в число ее подруг. Она была на год младше Кэтрин и всегда осознавала, что из-за тусклого цвета лица и тонких волос, которые даже завивка не делала пышнее, ей было суждено всегда стоять в стороне, оставаться в тени, пока хорошенькие девушки танцевали на балу, и ее это раздражало.
Девушкам вроде Кэтрин она постоянно делала льстивые, лицемерные комплименты и стояла рядом с ними на балах и званых вечерах со слабой надеждой, что кто-нибудь из джентльменов, оставшийся без пары после начала танца, в конце концов пригласит ее.
Опасения Кэтрин усилились, когда Гиги, внимательно оглядевшись, шмыгнула к ней в примерочную.
— Это правда? — спросила девушка, понизив голос до шепота. — Правда, что говорят, будто ты в самом деле отправилась на квартеронский бал, что из-за тебя была дуэль и победитель тебя похитил? Это самое захватывающее приключение, о котором я когда-либо слышала. — В голосе Гиги звучало возбуждение. — Расскажи мне все. Как это было? Что он с тобой сделал? Тебе понравилось? Я бы умерла, если бы такое случилось со мной, — а ты выглядишь нормально, так… так безучастно. Говорят, тем мужчиной был Рафаэль Наварро. Он действительно так жесток, как о нем говорят? Я слышала, как мой старший брат говорил отцу, что он без зазрения совести бросил тебя и уехал из города. Поступок пирата или дьявола, но никак не джентльмена. Ты расстроилась? Как ты себя чувствуешь? Расскажи мне!
В порыве возбуждения Гиги схватила Кэтрин за руку, и та с трудом сдержалась, чтобы не отдернуть ее и не убежать. Ее лицо стало пепельным: теперь она точно знала, что ее имя было у всех на устах, а ее несчастье сделалось темой для похотливых измышлений.
