В плохом есть хорошее, или - нет худа без добра - он согрелся.
Даже стало жарко.
И дающие прохладу ручейки потекли по потной спине.
Черное тело змеи прошелестело мимо.
И скрылось в одной из улиц на том конце площади.
И Джавад, а следом за ним Наджмуддин с Максудом, вздрогнули, когда рядом с ними ударил звонкий крик Муфиза.
- Спите спокойно, жители Ахдада! В Ахдаде все спокойно!
- Следует доложить Абу-ль-Хасану - визирю.
Джавад не без удивления обнаружил в себе умение говорить.
26.
Рассказ о поваре Пайаме, дочери его Зайне и о барашке
Вечер, усталый вечер тихо крался улицами, улочками и площадями Ахдада.
Утомленные дневными трудами и заботами правоверные мирно собирались в кружки, взвалить тяготы на плечи собеседника, обсудить последние городские новости, обсмаковать, словно косточки молоденького барашка, свежие сплетни.
- Слышали, у Шумана коза начала доиться черным молоком! Не к добру это, ох, не к добру!
- Вах! Вах! Вах! - слушатели важно качали головами, отягощенными грузом забот и локтями чалмы.
- А купец Али Катф опять Иблиса видел! На ногах - копыта, сам черный, с бородой, как раз из дома Али Катфа выбирался, когда тот возвращался из лавки.
- Вах! Вах! Вах! - и снова ветерок удивления колышет укутанные головы.
- Это не тот ли купец Али Катф, у которого молодая жена?
- Он самый. Мало того, Иблис подошел к купцу и обозвал того рогатым!
- Вах! Вах! Вах! Что бы это означало!
- Не спроста, ой неспроста, еще и у султана сын пропал!
Для звезд еще рано. А месяц, величавый месяц поднялся на небо посветить добрым правоверным и всему миру.
Вечер перед четырнадцатой ночью луны. Ночь договора.
Пайам - повар отвязал барашка. Как и было уговорено, он зарежет его и приготовит печень. Почему именно этот барашек? Почему в четырнадцатую ночь? Пайам был всего лишь поваром, и причуды тех, кто платил, мало заботили его голову.
Барашек жалобно блеял и слабо сопротивлялся. Животные чувствуют смерть.
Во дворе, пока светлом дворе сидела Зайна - дочь Пайама, чье имя означает "красавица". Зайне шел тринадцатый год, совсем скоро она превратится в женщину.
При виде отца, с барашком, Зайна проворно отвернулась и закрыла себе лицо руками.
- О, батюшка, мало же я для тебя значу, если ты водишь ко мне чужих мужчин.
Пайам не сразу сообразил, о чем говорит дочь.
- Мужчин? Каких мужчин?
Ох, Аллах свидетель, зря, зря он позволял общаться Зайне со старухой - невольницей с далекого севера, что одно время жила в доме Пайама. Знал же, старая - колдунья. Потому и продал.
