– Что у нас там на юге? Провинция Саат? – произнес недовольно Картанаг.
– Да. Самая южная провинция Атлантиды. Но чтобы доплыть дотуда – необязательно брать столько воды и продовольствия. Они готовились к дальней дороге.
– Ты уверен в этом?
– Наши люди сообщили, что видели галеру принца, уходящую за Мальканские острова.
– Юг. Огромные пространства без единого клочка суши. Неужели они пошли к холодному континенту?
– Вряд ли. Что делать там? Смотреть, как все большие пространства захватывают льды? Люди ушли оттуда тысячелетия назад.
– Тогда что?
– Может быть, Клебос?
– Остров великанов, – Картанаг зло посмотрел на Пантеомона. – Ты говоришь всерьез?
– Я предполагаю.
– Парпидас. Они самоубийцы?
– Вряд ли.
– Парпидас, – Картанаг задумался, потом кивнул. – Что ж, вполне возможно.
– Они ищут там амулет амулетов?
– Там нет Саамарита. Нет, исключено.
– Так, может, они ищут там нечто, что поможет найти амулет амулетов? – предположил Пантеомон.
Картанаг заметался по комнате. Он мерил несколько минут ее шагами, как ягуар клетку. Потом упал на подушки.
– Да. Скорее всего у великана есть ключ.
– Но это не значит, что они его получат, – усмехнулся Пантеомон.
– Ты недооцениваешь Видящего мага.
– Видящий или невидящий, но с Клебоса еще никто не возвращался.
– Они вернутся. Видящий маг любит принца, как сына. И он не двинулся бы в путь с ним, если бы надежда на успех была мала. Они вернутся и привезут нечто. Мне нужно знать, что именно. Я хочу проникнуть в их планы. И сделаешь это ты, мой верный слуга.
Пантеомона передернуло. Он вспомнил, как помогла проникнуть в планы Видящего мага тоже верная советнику Элимонора. Пантеомон не даст сотворить с собой такого. Хозяин ошибается, если думает, что у него выйдет это надругательство.
Но у советника были другие планы.
– Когда они вернутся, ты змеей проползешь в дом нашего врага:
– Как? Хакмас видит людей насквозь. И он не допустит постороннего в свою обитель.
– Он видит насквозь явления, предметы, потоки судеб. Но не людей. И он слаб. Знаешь, какая главная его слабость?
– Какая, хозяин?
– Слабость сострадания…
РУСЬ. РАЗБОЙ НАБОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
Жилистый, крепко сколоченный, разозленный Лука размахнулся и врезал Герасиму Косорукому по уху. Тот упал с каким-то крысиным писком на землю, но тут же вскочил, и в его руке блеснул нож.
– Неправильно кости кидаешь! Жулишь! – истошно орал Лука.
– Это ты жулишь, пакостник! Неправильно смотришь. Счас я тебя вспорю!
Махонький, тщедушный Косорукий повел перед собой ножом. Владел он им мастерски, как никто другой. Притом не только резал и колол, но и, обученный басурманским премудростям, мог метать его так, что тот входил в тело, как в масло.
