– Ох, хорошо!
Какой русский человек не любит хорошую баньку! Если ты два раза в неделю в ней не попарился, означает это лишь одно – что вовсе ты и не православный, а самый наипоследний басурман.
– Уф, хватит! – простонал Егорий.
На покрытом красной скатертью столе уже была водка, блины, икорка. Хоть большим аппетитом Егорий не отличался, но поесть любил вкусно. Он хватанул водки, удовлетворенно крякнул. Усталость, дурные мысли начали отступать,.и казалось, что нет такой силы, которая вновь заставит тяготиться ими. Губной староста и думать не хотел о делах, но тут управляющий начал такой ненужный сейчас разговор.
– Про чего я тебе, Егорий Иванович, сказать хочу. Опасно у нас жить стало. Никогда так опасно не было.
– Не боись, не тронут тебя. Кому ты нужен-то? Вот меня разбойники с удовольствием в огне спалили бы, да только руки коротки.
– Разворошил ты муравейник, злы они на тебя. Изловил бы ты их, Егорий Иванович.
– Правильно советуешь, – губной староста хлопнул еще водки и вцепился крепкими зубами в гусиную ножку.
– Чтоб всех изловить, нужно хотя бы одного для начала заполучить.
Губной староста покосился на управляющего. Да, неглуп Ефим. Он только что чуть ли не в точности повторил то, о чем говорил староста и воевода.
– Ох, никакого продыха нет, все ты с делами лезешь да причитаниями бабьими. Опасно, поймать… А как ты его поймаешь?
– Сдается мне, что кое-кто из селян дружбу с разбойниками водит.
– Чего?
Выслушав все, Егорий нахмурился, но потом лик его просветлел, и он удовлетворенно погладил бороду.
– Ну что ж, давай сделаем так…
АТЛАНТИДА.ТРЕВОГИ КАРТАНАГА
Картанаг возлежал на резном ложе красного дерева, облокотившись на мягкие подушки. Рядом с ним на полу сидела глухонемая белокурая рабыня, и он гладил пальцами ее шею. Иногда пальцы твердели и сжимали «шею рабыни – девушка в страхе расширяла глаза. Она знала, что однажды эти пальцы могут не разжаться. И она знала, как немного стоит ее жизнь, принадлежащая такому хозяину, как советник Императора. Перед ложем на коленях сидел Пантеомон.
– Ты узнал, куда направился корабль с принцем? – спросил Картанаг.
– Нет. Принц никому не сказал ничего внятного. Но я знаю, что куда-то на юг.
– На юг, – задумчиво повторил Картанаг. Он отпихнул ногой рабыню, так что та упала на камни, встал, прошелся по комнате, подошел к окну с прозрачным стеклом, откуда открывался вид на парк. При солнечном свете он производил не менее жуткое впечатление, чем при луне. Вроде бы ничего особенного, но строения и деревья были расположены таким образом, что пробуждали самые глубинные страхи. Сумасшедший архитектор был гениален.
