Так я думал, когда услышал: кто-то спускается по ступенькам вниз, в подвал. Быстро спускается. Значит, не Мош Бордей. Он не может так быстро, хромой. Если не дед, тогда все равно, кто это. Дед бы отругал — я ведь без спроса взял ключи от погреба. Украл, то есть. Но чего мне стесняться теперь, подлецу?
Это спускается Боря. Он кричит:
— Славика убили!
* * *
— Его нашел Боря! — потом рассказал соседям и зевакам из соседних дворов Вахт — как всегда, он уже знал все, вторым после Бога. — Боря пришел к Славику, с бутылкой вина, поговорить за их дела. А Славик на полу. Пуля попала Славику прямо между глаз. Мне страшно! А вам нет?
Убийца проник в квартиру Славика легко — дверь была не заперта. Он никогда не закрывал ее. Он был королем улицы.
Во двор понаехали менты и люди в белом. Соседи заглядывали в квартиру Славика через спины ментов. Видно было, что худая бледная женщина в перчатках осматривает тело на полу. Тело Славика. Торчали из-за двери две голые пятки.
Руководил обыском мент, лейтенант. Он ходил по квартире, равнодушно брал в руки предметы, равнодушно их ставил на место.
Допросили соседей. Спросили Вахта, на какой почве был конфликт у Славика с Геной — кто рассказал, что он был, я так и не узнал. Вахт сказал, что конфликт был на нервной почве.
Потом дошли до меня. Лейтенант спросил:
— Убитый поссорился с кем-нибудь? Ты что-то знаешь?
Я сказал:
— Нет.
Через два дня вернулся из командировки Гена.
В этот день хоронили Славика.
* * *
Мош Бордей, когда узнал о смерти Славика, сказал:
— Пойду в погреб. Принесу вина.
Но до погреба дед не дошел — упал на руки Вахта.
Мош Бордей любил Славика. С позором выгонял порой с порога, когда тот после полуночи приходил клянчить ключи от погреба, ругал за долги, и — любил. Он ведь вырастил Славика.
— Стенокардия, — сказал потом врач «скорой помощи», осмотрев деда. — Алкоголь употребляете?
Неизменно присутствующий там, где нужен совет мудреца, Вахт горячо заверил врача:
— Что вы, товарищ доктор. Только по праздникам, — это была чистая правда, ведь в календаре Мош Бордея не было дней, а были только праздники. — Мы же тут все приличные люди.
— Ему надо в больницу, — сказал доктор про деда.
Потом машина «скорой» уезжала со двора, увозила Мош Бордея в город.
Я сидел в машине рядом с дедом. Первый и единственный раз я видел его таким. Растерянным.
Мош Бордей слег на месяц. Он провел его в больнице.
Двор изменился за это время. Стало тише. Как будто во дворе стало жить меньше людей. В нем действительно стало жить меньше, на одного человека. Моего друга, Славика Петрова.
