— Дали согласие! Первого октября! Вот, — Боря указал на деда и Славика. — Все уже знают.
Боря домогался руки и сердца Женечки-химика уже целый год — причем у своих родителей. Боря и Женечка были влюблены друг в друга довольно давно и нежно, но очень скоро столкнулись, точнее, Боря столкнулся с преградой в лице своих родителей — дяди Феликса и тети Доли. Собственно, истинной преградой была тетя Доля, которая, как было сказано много выше, работала гинекологом, была строгой женщиной и правильной еврейкой. Брак Бори с Женей она категорически отвергала. По всем соображениям тети Доли, Женечка была Боре не пара. Женечка была не еврейкой, а хохлушкой, родители ее работали на военном заводе, а сама Женечка последний год бывала дома только наездами: она поступила в Ленинград, на химический факультет. Поэтому ее называли в нашем дворе «Женечка-химик».
Папе Бори, дяде Феликсу, работавшему обувным мастером, как неправильному, пьющему еврею, были до лампочки социальные и расовые предрассудки, мешавшие тете Доле. Но он вынужден был присоединиться к ее генеральной линии — такова была сила воли тети Доли, и дяде Феликсу пришлось стать дополнительной плотиной, отделявшей Борю и Женечку-химика от счастья.
Настоящие драмы разыгрывались в те дни в квартире Бори. Вот Боря пытается погрузиться в шахматную партию — он играет в шахматы с отцом, дядей Феликсом. Над ними нависает тетя Доля.
— Мам! — говорит Боря куда-то в шахматную доску. — Хотел тебя предупредить.
— Что?! — спрашивает тетя Доля, заранее хватаясь за сердце.
— Мам, я сегодня вечером приду поздно. Ночью, скорей всего. У мамы Женечки — день рождения, — говорит Боря, не подымая глаз.
— Опять Женечка! Опять день рождения, и опять ночью! Почему все ее родственники рождаются ночью? Я, например, родилась утром. Боря, ты что, правда, хочешь иметь жену-химика? Феликс, скажи, что у химиков больные дети!
— Больные, — подавленно говорит дядя Феликс, делает ход слоном и виновато подымает глаза на Борю. — Тебе мат…
Когда Боря понял, что средствами убеждения сломить маму с папой невозможно, он прибег к шантажу. Бледный и решительный, однажды утром он вышел на кухню из своей комнаты и заявил тете Доле:
— Мама. Я решил уйти из университета. Я не буду учиться на финансовый учет. Я буду работать. Как все.
Боря и раньше угрожал тете Доле уходом из финансового учета. Но тетя Доля все равно держалась, надеясь, что Боря блефует. Боря, конечно, блефовал, работать «как все» — ему вовсе не хотелось, он ведь был хоть и неправильный, но все-таки еврей. Изобретательный ум подтолкнул Борю к сговору со Славиком.
