Дед вопросительно смотрит на меня. Рая — тоже, с насмешкой. Вечной своей.
— Есть разговор, дед, — я начинаю низким, мужским, с моей точки зрения, голосом, но даю непоправимого петуха, откашливаюсь тут же.
— Я мешаю? — спрашивает Рая.
Дед вопросительно смотрит на меня. Я — на Раю.
— Нет, — идиотически уверенно заявляю я.
— Ну, тогда говори! — смеется Рая.
— Мне бы, дед. — Я набираю воздух в легкие и несу одним потоком сплошную ахинею, отчего-то непроизвольно копируя хамские интонации Славика. — Ну, в общем, мы тут с пацанами приглашены, в одну компанию, к девчонкам, и надо бы винчика с собой зацепить, чтоб не с пустыми руками, ну и дед, конечно, к тебе, выручи, как обычно, надо взять, как обычно, ерунда — баночку, одну. Пообщаться, с девчонками…
Мош Бордей смотрит на меня удивленно.
У меня пылают, кажется, не только щеки, но вся голова.
Мош Бордей все понимает. Хмуро протягивает мне ключи и говорит:
— Возьми, одну банку.
Мы спускаемся в бордей со Славиком. Славик потрясен моей крутизной, но виду не подает.
Мы открываем самый главный замок во дворе и спускаемся в бордей. Теперь пора сказать несколько слов и о самом бордее.
Бордей — это такой погреб, присутствующий в каждом дворе в этой местности и занимающий большое, а в отдельные времена года центральное место в жизни и системе ценностей местного народа. Именно виноделие, связанное с ним и трепетно передаваемое из поколения в поколение полное отсутствие воли, а также высокоразвитый музыкальный фольклор делают здешний народ одним из самых веселых на планете. Бордей используется для хранения, хотя правдивее было бы сказать, для охлаждения вина и сопутствующих продуктов — то есть закуски. Внутрь бордея ведет крутая каменная лестница, инженерно решенная таким образом, что схождение происходит моментально, а восхождение — завтра. Вино в бордее хранится в бочках, еда — в бочках. Объемы позволяют спокойно предаться беседе, не унижаясь суетой. Посуда — глиняная. Кувшины и кружки. Потолки низкие. Здесь холодно. Но если спуститься в бордей из июльского полдня — это кайф. Здесь очень чисто. Из достижений цивилизации в бордее — только голая лампочка на шнуре, включаемая из нашей квартиры. Я с детства знал, что, если дед втыкает красную вилку в розетку — свет в бордее, — значит, будут гости. Бордей — явление коллективное, хотя и не всегда. Если не нашлись собутыльники, то, в конце концов, целеустремленному человеку достаточно кружки и рта. На коллективность, тем не менее, указывают маленькие деревянные скамейки. На них сидят, пьют и закусывают. Вообще, бордей — это целая вселенная, даже больше. В детстве, когда я спускался сюда, я был наповал заинтригован увиденным и дал себе слово, что, когда вырасту, отдам все силы этому делу. Теперь я вырос.
