Барон еще раз демонстративно охнул и перевел немного дух.
- Что же он со мной творит, а? – обернулся Барон к цыганкам. – Погубить меня хочет! Какой смешной человек! Лучшая пара, он так сказал! Для моей дочери!
Окружение Барона состояло из четырех женщин – цыганок. Все они были довольно неопределенного – где-то между тридцатью и пятьюдесятью - возраста и работали у Барона прислугой. Одна цыганка отвечала за то, чтобы Барон остался доволен едой, другая – напитками, третья заботилась о чистоте трубки Барона, и, наконец, четвертая – массировала Барону раны. Их у Барона было множество – такова уж была биография Барона.
Барон сложил мощные смуглые руки на груди и свысока, через стол, заваленный фруктами, мясом, уставленный кувшинами с вином, взглянул на Лаутара. Взглянул хмуро и испытующе, словно ожидая убедиться, что не провалился еще Лаутар сквозь землю от позора.
Лаутар наблюдал весь этот спектакль спокойно. Он относился к Барону с уважением – по меньшей мере, как к старшему по возрасту. Лаутару было тридцать пять лет. Они были чем-то похожи с Бароном – Лаутар был также смугл, курчав, черные глаза горели вызовом и молодым вином.
- Домнуле Барон, привезли подарок от ростовского табора! – вдруг склонился к Барону, навис из-за его спины громадный цыган Малай.
- Да?! – переспросил Барон радостно, не отрывая глаз от черного взгляда Лаутара. – Подарок – это хорошо. Подарки я люблю! Давай сюда. Посмотрим, как уважают нас в Ростове!
Четыре цыганки принесли и торжественно растянули перед Бароном огромный ковер.
На ковре была изображена жанровая сцена: под покровом ночи молодой цыган с бешеным, нездоровым огнем в глазах похищал молодую девушку, ловко забросив ее на спину мощного вороного коня, глядящего дико и, по всему видно, тоже краденного получасом раньше. Перекинутая через коня девушка томно смотрела на молодого цыгана, скрытно одобряя его действия.
- Хороший город – Ростов! – торжественно объявил Барон, оглядев ковер, и взглянул назидательно на Лаутара. – Занесите в дом и пошлите в Ростов золотые часы, что стоят у меня в кабинете! Пусть ростовские знают бессарабских!
На коленях Лаутара лежал скрипичный футляр, старый, очень потрепанный. Лаутар внимательно рассматривал футляр, и как будто вовсе не замечал присутствия Барона.
- Ты - хороший человек, - неожиданно тихо сказал Барон после некоторой паузы. – Твой отец был мой цыган. Я хотел, чтобы он был с нами. Мы уходили тогда в Крым, на Большой Табор. Но он не пошел с нами. Он пошел играть в кришме, за три рубля и пять литров вина за вечер.
