Три имени вечности | страница 59



свободны. Закон свободы воли абсолютен и непреложен. Это основа нашего бытия. И, собственно говоря, никаких иных оснований для существования у нас свободы воли, кроме полученных свыше в начале начал, нет. Она, свобода воли, как полагал Шопенгауэр, и есть та самая кантовская «вещь в себе», Ding an sich.

Арье посмотрел на Нику и Глеба и сказал с огнем в голосе:

– Но, друзья мои, эта самая свобода воли не есть чистый ноумен, то есть вещь, которая может быть постигнута только с помощью чистого интеллекта! Мы вполне можем наблюдать ее и как феномен, то есть проявленную реальность, постигаемую с помощью органов чувств.

– А что это значит, Арье? – спросила Ника.

– Это значит, что мы можем совершить как «плохой» поступок, так и «хороший», и последствия их будут вполне реальны. Однако же, некоторые религии трактуют свободу воли так: человек, как творение божие, обретает свободу и реализует свою истинную сущность в процессе исполнения божественного замысла.

Ника остановилась на пару секунд, размышляя вслух:

– То есть, если совершить плохой поступок, это, по религиозным представлениям, грех, а у Шопенгауэра этого – вроде бы как и не совсем грех? По нему получается, мы остаемся при любом раскладе чисты, поскольку этот принцип встроен в нас без нашего ведома?

– Мммм… Пожалуй, не совсем так, потому что этика в учении Артура Шопенгауэра все-таки не отвергается. И надо признать, что справедливость и сострадание у него полагаются основой морали. Но его метафизика явно тормозит перед последним, решающим рубежом – перед необходимостью признания Всевышнего, признания Бога как источника всего, как силы, направляющей всеобщую волю, идею которой Шопенгауэр так страстно отстаивал!

Арье недоуменно пожал плечами:

– Это же нонсенс: всеобщая воля, существующая сама по себе, надо же было такое придумать! Ведь очевидно же, что прогресс человека, его эволюция – это основа, это смысл его бытия. Если логически развить идеи Шопенгауэра, то обязательно придешь к такому выводу: весь смысл человеческого бытия полностью уничтожается неумолимым фактом смертности самого человека. В свете самого факта неотвратимости смерти выходит, что нет никакого видимого резона человеку реализовывать заложенный в нем потенциал, потому что… потому что ты все равно скоро будешь труп холодный... И вот эта вещь в себе, эта свобода воли, она и есть та самая абсолютная свобода, за которой, как за призраком, гоняются многие поколения людей... Но увидеть ее в самом себе очень трудно, она спрятана за нагромождением идей и представлений, потому-то так часто ее ищут вовне… Или в вине… Полюбуйтесь!