, заставляя их разлетаться. Она жгла резину на повороте, выдирая клочки истлевшего линолеума. Она резко сбросила скорость и выжала сцепление, едва Степан пересек границу ее земель. Здесь она была хозяйкой, и если бы не скромные размеры процедурной, никогда бы не
"соблюдала в ней скоростной режим".
Тома напевала под нос веселую популярную песенку, "обламывая головы ампулам". Вскоре игла, преодолев тугой барьер резиновой крышечки, впрыснула в бутылку ювелирно тонкую струю смешанных препаратов. Капельница была готова. Пока Тома мастерила узел из жгута и руки Степана, он ощутил, что ему нечем дышать.
– Качай кулачок, Стенька, – потребовала Тома.
Мышцы его кисти были "слабее, чем сердце котенка", а потому он сподобился лишь пару раз сжать руку в кулак, после чего безжизненные пальцы начали указывать на пол. Вены на его локтевом изгибе были спрятаны надежнее, нежели деньги в швейцарском банке. Несколько ударов пальцами по локтевому изгибу не позволили ей определить то место, куда игла могла бы войти и достигнуть цели.
– Крепкий ты орешек, Стенка...
– Я его тень...
– Кого? – не поняла Тома.
– Степана...
– Знаешь что, тень. Передай Степану, что сейчас я ему капельницу в язык поставлю.
Степан улыбнулся.
– Прошлый раз в ногу кололи. Там есть место одно.
– Баба Нина даже медузе капельницу поставит, – отметила Тома.
– Она ее сначала молиться научит и заставит...
Тома звонко рассмеялась.
– Давай сюда свою ногу, – с этими словами она закатила штанину и принялась внимательно осматривать его кожу, похожую на лунную поверхность, испещренную синяками, словно кратерами.
Вскоре уголков ее губ коснулась хитрая улыбка. Пальцы привычным движением выудили откуда-то влажную ватку, протерли место будущей встречи иглы и кожи и потянулись за капельницей. Степан вздохнул и закрыл глаза.
– А где печенье? – спросил он, чтобы отвлечься от грядущего укола.
– А? Какое печенье?
– Которое детям. Которое я сегодня заработал для них.
– Ах, это печенье... Это печенье я уже передала через нашего шофера. Он как раз в тот район поехал, ну и я подумала – чего детишкам до вечера ждать. Уверена, они будут рады! А на пачке я написала: "От Стеньки Разина!"
– Знали бы они, кто это такой...
Тома посмотрела в его глаза.
– Главное, что ты это знаешь. Тут почти никто не знает, кто он такой. А ты вот знаешь. Вот и все. Лежи теперь, питайся, – она отрегулировала "скорость вспыхивания искр в системе"
