Алексей вывихнул ногу и Миша пять вёрст тащил
его на себе. Такое, сами понимаете, не забывается…
- Отвези-ка меня на Пресню, - попросил
Алексей Гирина.
По дороге Семён рассказал ещё кое-что
интересное: по Москве уже поползли слухи о
похищении Удалого, поговаривают, что это дело рук
харьковского барышника Портаненко.
- От кого слышал? - сразу заинтересовался
Лавровский.
- От извозчиков на нашей «бирже».
- А они от кого? Поди, не догадался выяснить?
114
- Обижаете, Алексей Васильевич, - Гирин
вытащил из кармана синего халата записную
книжку. - Извозчик Петраков сказал, что узнал об
этом от Быка. Извозчик Татаров точно не помнит -
от Курносого или Мишки Кацмана.
Бык, Курносый и Мишка Кацман были
мелкими букмекерами, вечно ошивавшимися в
трактире «Перепутье», бильярдной гостиницы
«Мир» или возле бегов - на ипподром их, как
неоднократно уличённых в недозволенной игре не
пускали. Людишки, как на подбор, довольно
неприятные - туповатый и наглый Бык, служивший
раньше на городской бойне; скользкий и
изворотливый аптекарский ученик Мишка Кацман;
хвастун и враль вечный студент Лёха Курносый. Но
осведомлены обо всем происходящем вокруг бегов
они бывали зачастую неплохо. Ладно, найду время и
на них, подумал Алексей, сейчас надо пообщаться с
людьми посерьёзнее.
- Приехали. Алексей Васильевич, - сказал
извозчик, остановившись возле одного из трактиров,
недалеко от зимнего ипподрома на Нижнем
Пресненском пруду.
Трактир этот был излюбленным местом сбора,
как наездников, так и всех причастных к бегам.
Летом они собирались в «Перепутье» на
Петербургском шоссе, а на зиму, когда бега
проводились на льду Нижнего Пресненского пруда,
перебирались сюда. Здесь вдоволь можно было
115
наслушаться всякой всячины про призовое дело,
узнать все последние слухи и сплетни, а порой и
тайны.
За чайком «с угрызеньицем», то есть с
сахаром
вприкуску,
сидели
«для
времяпровождения» трое наездников, только что
закончивших проездку лошадей. Двух из них -
степенного, неторопливого в движениях Григория
Кобзева и маленького, вихрастого, вечно
улыбающегося Александра Соколова, к слову
сказать, доводившегося родным дядей Сашке
Соколову из сыскного, Лавровский знал давно. С
третьим - молодым наездником Александром
