— Ладно, — согласился я, — попробую. Где они все содержатся?
— В зоне, — ответил начальник, покраснев. — Все в одну зону собраны для порядка.
— Так где же? — допытывался я.
Генералу страшно не хотелось отвечать прямо. Он начал что-то крутить, вертеть и
мямлить.
— Я тебя, Лукич, сам туда отвезу. Недалече тут. На машине быстро доедем. Я за
шофёра сидеть буду.
— В Кунцево, что ли? — догадался я, и потому, как начальник опустил глаза, понял,
что попал в точку.
— А охрана-то об этом знает? — поинтересовался я.
— Внешняя ничего, конечно, не знает, — вздохнул начальник. — А внутренняя — в
курсе.
Подмывало меня тогда спросить: а кто же внутреннюю охрану несёт; но строжайше в
нас забито было не задавать начальству вопросов, не относящихся к делу. Словом, поехали
в тот же вечер.
Едём в Кунцево. Первый раз, признаться, волнуюсь. Охрану проезжаем, заграждения,
блок-посты, засеки.
— Чтоб не сбежали, — поясняет начальник. — Сбегут, беды не оберёшься.
Приехали. Как въехали на территорию дачи, так у меня в глазах потемнело. Сам
товарищ Сталин цветочную грядку окучивает.
— Спокойно, — говорит начальник, — не дёргайся. Выходи из машины, иди вон в ту
дверь. Там тебя встретят, а я в машине подожду.
Вышел я из машины. Сама-то дача чуть поодаль, а тут пристройка каменная
двухэтажная. Видно, комендатура внутренней охраны. Только я вошёл — навстречу мне
тётка, дородная такая, в белом халате.
— Здравствуйте, — говорит, — товарищ полковник (я в штатском был). Проходите в
кабинет, располагайтесь.
Ведёт меня в кабинет с табличкой “Заведующая профилакторием”, а сама смеётся.
— Уверяю вас, товарищ полковник, что не мои это набедокурили. Они люди
ответственные, пожилые. Это, скорее, “Молотовы” наделали.
“Значит, и “Молотовы” такие есть”, — думаю про себя.
Заходим в кабинет к ней. Там чистенько. Портрет Ленина. Стол канцелярский, шкаф.
Сейфа нет. На стене график висит с надписью: “Очерёдность доставки на спецобъекты
спецконтингента профилактория”. А тётка, вся улыбчивая такая, говорит мне:
— Вот за этот столик садитесь, товарищ полковник. И работайте. Вам Рустама
первым прислать?
— Кураганяна, — киваю я головой. — Приведите или пришлите. Не знаю уж ваших
порядков.
Через минут десяток входит этот самый Кураганян, в кителе генералиссимуса и
фуражке. Сердце у меня чуть из левого уха не выскочило. Хотел вскочить и вытянуться по
стойке “смирно”. С огромным трудом себя пересилил.
