память этого человека.
Увы, Василий Лукич говорит мало. Все применяемые мною приёмы разговорить его,
как правило, заканчиваются неудачей, выбивая из него стереотипные реплики:
“А зачем тебе всё это знать?”, “На кого работаешь?”, "Лучше тебе подобных вещей не
знать, а то в дурдом попадёшь”. Последняя реплика уже наших дней. Раньше Василий
Лукич говаривал: “Лучше тебе этого не знать, а то быстро в ящик сыграешь”. Я надеялся,
что после августа 91-го года он разговорится, а то и мемуары настрочит, взяв меня в
качестве литературного обработчика. Ничуть не бывало.
— Василий Лукич, — пристаю я к нему, — напишите мемуары. А я издам. Смотрите,
все ваши ветераны уже затопили книжный рынок своими мемуарами. А вы столько знаете
и молчите.
— Ветераны, — смеётся Василий Лукич. — Кого ты называешь ветеранами? Их в 91-
м из КГБ турнули, так они себя ветеранами возомнили. Разве это ветераны? Настоящих
ветеранов, скажу тебе, ныне раз-два и обчёлся...
Есть у Василия Лукича одна слабость. Любит он кинохронику тех героических лет. И
губы у него всегда складываются в какую-то ехидную ухмылку. Иногда кратко
прокомментирует увиденное вроде: “Да не хроника это вовсе. В специальном павильоне
МГБ снимали под хронику ещё, дай Бог памяти, году в 42-м”. Или вообще ничего не
скажет, а только головой покачает.
Как-ю по телевизору показывали какую-то старую демонстрацию трудящихся на
Красной площади. Сталин в форме генералиссимуса руками с мавзолея машет,
приветствуя восторженный народ, и улыбается беззубым ртом. Василий Лукич аж в кресле
подскочил.
— Видишь, — обернулся он ко мне, — вот он... беззубый...
— Кто? — не понял я. — Это же товарищ Сталин.
Хроника кончилась. На экране появился президент Ельцин со стаканом в руке,
провозглашая тост за ветеранов. Василий Лукич вздохнул.
— Товарищ Сталин, говоришь?.. Это здорово, что ваше поколение его так хорошо в
лицо запомнило. Правильно вас воспитали...
Тут уж я разозлился.
— Ладно, — говорю, — Василий Лукич, на наше поколение всё сваливать. Это вы
ему тридцать лет задницу лизали, да на брюхе ползали.
— Что бы вы понимали, — оборвал меня Василий Лукич. — Я тебе расскажу сейчас
одну историю. Было это в разгар “дела врачей”. Мы-то всё понимали, что это дело затеяли,
чтобы нас, старые кадры чекистов, всех перерезать. Я тогда немного в сторонке оказался,
потому как в адъюнктуре учился, диссертацию писал...
