Мудреныш рассказывает все, но чуть-чуть не так, как на самом деле.
Верного Глаза, что копье бросил, ругает, а про Ксапу плохого слова не
говорит. Что копье без спроса взяла и сломала, когда дерево пыталась
повалить, сказал, но так, как будто не ночью, а утром, когда мы сообща
дерево валили. Получается, будто виновата Ксапа совсем чуть-чуть, по
глупости. А то, что с больной ногой оленя наравне с охотниками несла
- это само за себя говорит.
- Ты как соловей поешь, - улыбается Мудр. - Я не спрашиваю, откуда
у нее синяк на лице. Я не спрашиваю, почему вы ее Хулиганкой зовете. Я
спрашиваю, зачем ты ее привел?
- Хочу знать, кто такие чудики, - говорит Мудреныш. - Где живут,
куда охотников посылают, как летающую волокушу сделали. Ксапа научится
говорить, все нам расскажет.
- А если не захочет рассказать?
- Расскажет. Не мне, так Клыку. Не Клыку, так сыну.
Я обнимаю Ксапу рукой, прижимаю к себе. Вскрикивает от боли, но мою
руку не скидывает, а на плечо передвигает. Я вспоминаю, что у нее синяк на
ребрах.
- Ты правильно сделал, сын, - говорит Мудр. - Она расскажет.
Моя затевает свой прозрачный шалаш ставить, а не в общем ваме со
всеми спать. И хорошо, и плохо. Лучше бы ей сначала со всем нашим родом
перезнакомиться, а не сразу в свой... В мой, в смысле, выделяться.
С другой стороны, тоже правильно. Незачем тычки да подзатыльники от
старших женщин терпеть. Хоть и девка совсем, но старшая в роду. Уважение
сразу. Велю Мечталке помочь да любопытных отогнать. А сам - к Мудренышу,
на серьезный разговор.
Нехорошо получается. Он уже со своей женщиной лег. Но ко мне сразу
выходит.
- Почему? - спрашиваю. - Почему Ксапу мне отдал? Почему себе не
взял, если от нее судьба всего общества зависит?
- Ты ее на плече принес. Твоя девка, - говорит. Но глаза отводит.
Все так, да не так.
- Тогда почему три полоски хотел, когда она твое копье сломала?
- Послушай, - говорит Мудреныш. - Тебе девка нравится, нет?
Что тут сказать...
- Я ее полдня нес. Радовался. Ноги подгибались, а не тяжело. С
голоду умирать буду - последний кусок ей отдам.
- Так чего тебе еще надо? Живи с ней, детей заводи.
Ага... Детей заводи... А через два года голод начнется. Не помрут,
так слабыми вырастут. С другой стороны, как удержишься? Не о том думаю!
- Ты ничего просто так не делаешь. Я ее принес, ты долго-долго
думал, я видел. И потом - она шаг сделает, ты лоб морщишь. Она в небо
