лучше найдем. Ворчун оленя приносит. Костер разводим, наедаемся досыта.
Девка моя проплакалась, тоже ест. А после еды делом занялась. Начала язык
учить. Указывает пальцем на все подряд, по-своему называет, требует, чтоб
я назвал. Упорная! Скоро надоедает мне этим заниматься, но Мудреныш просит
ее быстрее обучить.
Вечером я в пещеру мха натащил, еловых лап. Маленький шалаш
складываю. Девка с опасением на меня посматривает. Весь день за руку
держалась, следом таскалась, а теперь снова дичится. Но тут Фантазер
подходит, ей на колени сверток бросает. Это ее прозрачный шалашик и
подстилка. Разворачивает она подстилку, надувает, долго что-то взвешивает,
губы кусает, на нас косится, что-то с подстилкой делает - та вдвое больше
становится. Охотники вокруг толпятся, щупают подстилку, надо мной
подшучивают. Девка краснеет, вырывает у них подстилку, в мой шалашик
запихивает. И сама лезет. Я еще немного со всеми у костра сижу да и лезу
в шалашик под соленые шутки.
Девка сдвигается, мне место уступает. Я ее по щеке глажу - мокрая
щека. Опять плачет. Подумал, как парни сейчас ржать будут - и не стал
девку раздевать. Успеем еще. Она шуршит чем-то. Я потрогал - сверху
укрыла нас своим шалашиком, чтоб теплее было. Засыпая все думаю, как
так получилось. Ушел на разведку одиноким парнем, а вернусь солидным
охотником. Со своей женщиной.
Ночью несколько раз просыпаюсь - девка рядом лежит. Холодно ей,
ко мне прижимается.
Утром встаем, смотрю я на нее - сонная, лохматая, комарами
искусанная, под глазами круги, на левой щеке синяк темнеет. Страшилка,
не девка. Но - моя!
Костер запалили, вчерашним оленем закусываем. Мудреныш ехидно так на
нас с девкой косится и говорит:
- Молодые остаются, остальные на охоту.
И под общий гогот первым к лесу идет. Остальные - за ним. Я, чтоб
время не терять, девку в шалашик веду. Она не противится, хоть и не
радуется. Сама одежки расстегивает, показывает мне, как это делается.
Я ее, как полагается, беру. Не силой, но с лаской. А когда всплакнула,
до того заводит меня, что еще раз, и еще раз взял. Оживать начинает.
Лопочет что-то на своем языке, всхлипывает, ко мне ластится. Признала
меня, теперь у нас все хорошо пойдет.
Повалялись, понежились мы с ней, затем снова за язык принялись.
Она половину слов вчерашних забыла. Да не половину, а почти все! Я и то
больше слов из ее языка помню. Узнаю, как ее зовут. Оксана. Глупый я
все-таки. На третий день только догадался спросить. Если сказать Ом-Ксана,
